Время в очередной раз будто замедляется, а все звуки боя
доносятся как бы издалека. Сухо стучат три выстрела из револьвера.
Ответная пуля уходит в небо: тело противника опрокидывается
назад.
Ощущение времени и слух вновь возвращаются. Отмечаю про себя,
что сквозь грохот перестрелки и истошные крики заложников совсем не
слышно рокота «дягтерёва», зато с противоположной стороны из леса
бьёт трофейный «машингевер».
Трясущимися от возбуждения руками загоняю в автомат очередной
магазин. Сердце рвётся из груди, бешено отбивая свой ритм.
Сейчас…
На моих глазах две заложницы бросаются к лесу: нервы женщин не
выдерживают. Будто издеваясь, уже поравнявшихся с деревьями баб
одной очередью достают из пулемёта. Отчаянный женский визг
обрывается на полуслове.
Внутри меня разливается жаркая волна гнева. Я замечаю тела
других жителей, так же попытавшихся скрыться в лесу и хладнокровно
расстрелянных эсэсовцами. Укол боли, вызванный запоздалым
раскаянием, и пожар ярости сливаются в единую жажду мести.
Твари…
Бросаю с задержкой в сторону расчёта две гранаты-«яйца».
Результата не вижу но, кажется, кто-то вскрикнул.
Немцы меня заметили. Водитель «ганомага» направляет машину в мою
сторону, пулемётчик разворачивает МГ. Первая очередь проходит по
бровке кювета.
А ведь мне некуда деваться! Дёрнусь в любую сторону – и тут же
окажусь на мушке. Хотя и здесь меня скоро достанут…
С ужасом осознаю, что не слышу ни одного из своих пулемётов, ни
выстрелов снайперов. Я один.
Двигатель «ганомага» рычит уже совсем рядом. Гранат нет.
Инстинктивно вжимаюсь в землю: вот он, миг смерти. Как же хочется
жить…
Мама…
Сухой выстрел «мосинки» обрывает рёв «машин-гевера».
Встаю в полный рост. Бронетранспортёр совсем рядом. Водитель,
увидев меня, бьёт по газам и бросает машину вперёд. Сбить
хочет.
В последний миг успеваю выпрыгнуть прямо из-под колёс БТР;
«ганомаг» резко ныряет в кювет и с грохотом переворачивается, снеся
пару деревьев.
Этот готов.
Со стороны немцев доносятся яростные вопли, перемешанные с
проклятиями и отборными ругательствами. Ну что, ребята, кто кого?
Сколько вас там осталось?
Справедливо спросить, а сколько осталось нас?
Двое?!
Трёхлинейка в чьих-то руках уверенно бьёт по врагу. Кто-то из
снайперов отчаянно продолжает бой, отвлекая немцев от жителей,
эсэсовцы отвечают плотным ружейным огнём. Эх, если б остались
гранаты…