Я сел обратно на горячую жестянку, дрыгал босыми ногами и снова ждал Сашу. Он все не шел, а я изнывал от жары. Мучила жажда, но в дом идти не хотелось: вдруг не замечу, как вернется брат?
Мы редко ели покупные конфеты, и они вызывали у меня неподдельный интерес. Обычно много сладостей в доме бывало с наступлением холодов, зимой. Мама приносила огромный пакет в разноцветной обертке, на котором было написано красивыми буквами: «Подарок от Деда Мороза». Читал я еще плохо, но маме верил безоговорочно. Сашу и маму я любил больше всего на свете. Больше всяких конфет и красивых упаковок.
И вот калитку кто-то толкнул ногой, я подскочил на месте от возбуждения и собрался уже бежать навстречу брату, но заметил в проеме ссутуленного мужчину. Он выглядел неопрятно и сам замер на мгновение, увидев меня.
— Лёшик, привет.
«Я точно не видел раньше этого дяденьку», — подумал я, рассматривая его лицо.
Длинный черный чуб спадал мужчине на лоб, и он, поправив его, сделал несколько шагов в мою сторону. Я же зачем-то отступил назад и оглянулся на дом. Захотелось позвать маму: рядом с ней я всегда чувствовал себя в безопасности.
— Да не бойся меня, ты просто уже, наверное, забыл… Я твой папа. — Мужчина протянул руку, и я опасливо на нее посмотрел.
Мама учила никогда не разговаривать с незнакомыми людьми, говорила, что прохожие умеют обманывать и верить никому нельзя.
— Мама дома? — Он кивнул в сторону нашего дома.
Очень раздосадованный, сам толком не понимая чем, я развернулся и побежал к входной двери — к маме. Всегда так делал, когда чувствовал себя неуверенно или мне было страшно.
Но не успел я добежать до ступенек, что вели в дом, как мама сама вышла на небольшое крыльцо. Вытерла руки о фартук, не обращая на меня внимания. Грозно посмотрела в сторону мужчины. Я кинулся к ее длиной юбке, крепко обхватил маму руками за ноги. Как будто чувствовал, что ничего хорошего от этого дяди ждать не стоит.
— Тише, Алёша. — Мама похлопала меня по спине. — Ну, ты чего испугался? — спросила она ласково.
Я задрал голову вверх. Такой строгой мама была нечасто, и эта перемена заставляла нервничать.
— Привет, Катерина, — гаркнул мужчина.
От его голоса я зажмурил глаза и почувствовал, как напряглось тело матери. Она перестала гладить по спине. Рука застыла на моем плече и легонько его сжала.