Федор Иванович – прасол, если по старинушке, по-нынешнему – перекупщик, торговец. Скотину забить, а главное, продать – дело непростое: ветеринарные справки, разрешения, базарные порядки и правила – все это, особенно с непривычки, немалая колгота и потеря времени. Басакиным лишь позвони, они подъедут и заберут любую скотину, на месте забьют и деньги отдадут, наличными, сразу же.
Таким ремеслом Федор Иванович занимался уже десяток лет. Когда колхоз развалился, впристяжку к своей скотине он стал у людей молодняк прикупать, приноровился к базарной торговле. Понемногу и сыновья втянулись, с невеликим хотеньем. Но другой работы в округе не было; тут уж хочешь не хочешь, но жить чем-то надо, семью кормить.
Просторное поместье станичных Басакиных нынешним утром пустовало. Во дворах людей не видать, зато ворота на скотий баз нараспах открыты. Там и застали приезжие младшего из Басакиных, одногодка и даже тезку – Ивана. Он уже уезжал, вывалив огромную груду сена из тракторной тележки, но, увидев гостей, из кабины вылез. Обнялись, поздоровались.
– Сено свозим, – объяснил хозяин. – Всем артелей, как мураши.
– А мы на свою дачу. Как там рыбалка? Грибов, говорят, много.
– Какая рыбалка? Какие грибы? – сокрушенно ответил хозяин. – Забыли уже, в какой стороне Дон и займище. И узнать негде. Людей не видим. Скотина и скотина… Скоро не гутарить, а лишь мычать будем. – И посмеялся, завидуя. – Хорошо тебе, дальнобойщику: съездил в Москву, мешок денег привез и рыбаль в свое удовольствие. – А отсмеявшись, пообещал: – В воскресенье к вам подъедем, как штык. Скажу отцу. Нынче сено свезем, может, и скласть успеем. Завтра две головы на забой – заказ. Расторгуемся и в воскресенье к обеду, а может, и раньше на ваше поместье подъедем. Мясо на шашлык я заделаю, в маринаде. Посидим. Так что ждите. Погнал я. А то батя с ума сойдет. У него все по часам. График, сам знаешь, – снова рассмеялся он, щекотнул племянника и запрыгнул в кабину, наказав: – В домах – баба Феня, она вас хоть чаем напоит.
Колесный тракторенок с огромной, в решетчатых бортах тележкой, погромыхивая и позвякивая, покатил прочь, оставляя гостей на раскрытом базу среди высоких валов пахучего сена.
– А можно покувыркаться? – попросил Тимоша.
– Ну, кувыркайся, пока хозяев нет, – разрешил отец.