— Я не торчок, ты же знаешь.
— А я тебе и не предлагаю дурь.
Сашка почти обижается. Он вроде и не слащавый, но вот смотришь на его ужимки, на то, как рожу корчит или глазами стреляет, и сразу понятно – стопроцентный пидор. Но в принципе он единственный, с кем я могу разговаривать, когда у меня начинается депра.
— И всякое дерьмо я тоже не глотаю.
— Это, - он кивает на пилюлю в моих пальцах, - краски. Хорошие дорогие краски. Выпиваешь – и через полчаса жизнь прекрасна и удивительна. У тебя профессиональное выгорание, Руслан. Всех иногда кроет и всем иногда нужен парк аттракционов.
Профессиональное выгорание? Он серьезно сказал эту хуету?
Я все-таки немного пьян, потому что собственный вязкий смех раздается в ушах с секундной задержкой. И вслед за ним на экране возникает имя: Рыжая.
— Юлька, ты где? – Я почти не разбираю ее слов, потому что они тонут в грохоте музыки на заднем фоне.
— У подружки День рождения, - кричит она. И уже не мне, а кому-то в сторону: - Да, буду, еще, то же самое!
— Ты бухаешь там что ли?
— Я провожу время с подругами.
Рядом с ней басит мужской голос, и я практически впечатываюсь ухом в трубку, чтобы разобрать хоть пару слов. Но это бесполезно, конечно же.
— Руслан, я перезвоню. Не скучай, красавчик.
Она отключается раньше, чем я успеваю сказать, что уже тысячу раз просил не называть меня «красавчиком». Зато у меня есть повод перезвонить, но Юля не отвечает. А я никогда не набираю один и тот же номер два раза подряд.
Тяжело сказать, что мы с Юлькой такое. У химеры из секса без обязательств, односторонней любви, старой дружбы и агонизирующего кучу лет развода нет и не может быть точного названия. Мы познакомились на третьем курсе. Она меня сразу сожгла. Одним взглядом посадила на поводок. Я тогда полгода вообще, как чумной ходил – света белого из-за своей Юльки не видел. Сделал предложение, она согласилась. Мы поженились. Полгода жили душа в душу на съемной квартире. А потом она как-то за ужином сказала, что наш брак ее обременяет, не дает развиваться. Что, мол, она как птица, которую не отпускают в теплые края. Сказала буднично, жуя приготовленный мною ужин. У нас не было детей, мы не успели нажить никакое совместное имущество - и через месяц развелись.
И начался лютый пиздец. Потому что Юльку поперли с подработки, она осталась без денег и никуда не могла съехать с квартиры, которую со своих скудных доходов оплачивал все-таки я. Мы были в разводе, но регулярно сталкивались в универе и возвращались в одну квартиру, ужинали за тем же старым пошарпанным столом, ели из тех же щербатых тарелок, а потом трахались на том же скрипучем продавленном диване. И примерно через пару месяцев такой жизни Юлька сказала, что теперь ей нормально.