— Можешь ехать быстрее? – слышу ее голос в короткой паузе после финала композиции.
У нее красивый голос: мягкий, но с хрипотцой, как будто она когда-то давно много и долго кричала, а теперь осталась лишь легкая накипь тех эмоций. Потому что на ее лице нет вообще ничего. Чистый холст с единственными яркими пятнышками содранной с губ кожи.
Я добавляю скорости, рулю какими-то закоулками, пока мы не оказываемся черте где. Город вокруг становится черным и огромным, башни небоскребов неоновыми шипами торчат по обе стороны дороги, но здесь совсем нет машины. Как будто судьба подыгрывает моей безумной идее. Или, может быть, так надо? И где-то здесь, в конце пути, я свалюсь в котлован сто лет назад заброшенной стройки?
Нарочно не спрашиваю, куда ее отвезти, потому что Снежной королеве плевать. Она села в мою машину, чтобы попробовать неизвестность, или потому что за ней слишком быстро гналась реальность. Мне глубоко плевать, с каким из вариантов я угадал. Может, сразу с двумя.
В держателе вибрирует телефон. Снова звонит Юлька - и после третьего гудка телефон автоматически отвечает.
— Руслан? – Я слышу, как она смеется кому-то в сторону. – Ты сегодня как, работаешь?
Я почему-то жутко туплю, потому что на совершенно простой вопрос не могу дать такой же простой ответ. Чего уж проще: сказать, что я не работаю - и через час заполучить ее в койку, чтобы хоть немного забыться с женщиной, которой нужен не только мой член.
— Рус? – переспрашиваю Юлька.
— Да, я…
Снежная королева берет телефон, секунду вертит его в ладонях, пока я пытаюсь сморгнуть кислотные брызи вокруг ее волос: как будто кто-то с упоением автоматной очередью строчит по невинности шариками с краской.
Короткий взгляд в мою сторону – ее глаза внезапно ядовито-ртутного цвета – и она швыряет телефон куда-то назад.
— Сука, - говорю ровно то, что думаю.
— Быстрее, - требует она.
— А не растаешь, Снежная королева?
— Просто. Езжай. Быстрее.
Может, и правда Смерть? Только для меня принарядилась в светлое узкое платье и напялил часы от «Картье». Злой взгляд под длинными платиновыми ресницами вымораживает на хрен, словно глоток креона.
Я хватаю ее за ногу: жестко рву карамельный дым чулок, и обнаженная кожа на миг слепит своей белизной. Надавливаю на колено, практически вынуждая раздвинуть ноги. Одновременно выжимаю из моего «тиранозавра» максимум скорости. По хрен, что там впереди, траса почти пустая, но если мы въебемся во что-нибудь – какая разница? [1]