Жизнь – полное говно.
Что за дрянь я запил половиной бутылки текилы? В голове словно после тяжелых транквилизаторов: то Ералаш, то Ларс фон Триер[2].
Ну, Снежная королева, ори. Тебе же страшно?
Зараза не кричит, только кусает себя за губу - и трещины на сухой бледной коже превращаются в алые ручейки. Достает что-то из сумочки, перехватывает двумя ладонями, поднимает твердо и уверенно на вытянутых руках. Не с первого раза, но соображаю, что это маленький пистолет. Похож на игрушечный, но какая же дорогая папина дочка ходит ночью в «Картье» и с пластмассовым стволом?
Дворники с трудом справляются с водопадами на стекле. Где-то там, в размазанных влажных змеях июльского горячего ливня, дорога вот-вот сделает крутое пике.
Скалюсь, ныряю ладонью девчонке между ног, подвигаюсь так близко, что дуло упирается мне в грудь, прямо между ребрами – если ее палец дрогнет, пуля прострелит сердце навылет.
Выкручиваю руль, жестким дрифтом на полной скорости влетаю в поворот. Тачку заносит хер знает куда, тормоза безжалостно орут.
— Стреляй, - громко и четко, почти приказываю.
С головой творится что-то неладное и, похоже, когда я совершал идиотский каскадерский трюк, у меня окончательно отвалилась крыша.
[1] Та самая музыка в салоне - Smash Into Pieces - The Game (есть у меня на странице в записи от 24.10.)
[2] Ларс фон Триер – режиссер, известный своими артхаусным и авторским кино
6. Глава шестая: Снежная королева
Глава шестая: Снежная королева
Есть только одна причина, почему девушка вроде меня без приглашения садиться в машину к незнакомцу.
Я бесконечно одинока и еще более бесконечно мертва.
Я как будто тело на холодной стали: едва дышу, едва чувствую свои конечности и не могу говорить, но по-глупому надеюсь, что хоть кто-то сжалится и всадит мне в вену пару кубиков адреналина.
Грудь мужчины тяжело поднимается и опускается, крохотная насечка на кончике дула то и дело «забирает» тонкий свитер. Мои руки совсем не дрожат, в голове предельно пусто, как будто Юра выпотрошил меня окончательно, вскрыл своим безразличием и перешагнул через все, что из меня вывалилось: гордость, нежность, потребность просто хотя бы немного, самую маленькую капельку, быть необходимой.
Ладонь незнакомца у меня между бедер: крепкая, немного шершавая, наглая. Я пытаюсь сжать колени, но он стискивает бедро еще сильнее. Мы словно играем в «переупрямь меня», и впервые в жизни глубоко во мне что-то громко лопается, хрустит, как сломанные кости и, наверное, болит примерно так же.