– Она постоянно убирается, – пожаловался Джейми. – А пока ты была в больнице…
Он устало потер глаза, и на мгновение мой братишка показался мне намного младше своего возраста.
– Господи, ты бы ее видела! – воскликнул он с едва заметной улыбкой на губах.
– Что, серьезно? Еще хуже, чем обычно?
– Ага. Короче, недавно она просыпала почти всю банку чистящего порошка мимо раковины и чуть не разнесла весь дом к чертям. Папа говорит, она очень расстроена. И что мы с ним должны ей помогать. – Джейми покачал головой. – Но что бы я ни делал, ей все не по нраву.
– Но я очень рада, что ты здесь, – сказала я. Он передал мне чашку с кофе, и я сделала небольшой глоток. Напиток получился слабый и по вкусу напоминал больничный. – Если бы ты еще научился варить кофе, то цены бы тебе не было.
– Ты прямо как мама! – Он улыбнулся. – С жалобами и предложениями обращайтесь к управляющему нашего отеля.
Я вспомнила тот день, когда Джейми пришел ко мне в больницу. В тот момент я уже лежала в отдельной палате. Я слышала, как Джейми и папа шушукаются за дверью.
Затем Джейми осторожно постучал и вошел в комнату. На нем были стоптанные кроссовки и мешковатые джинсы, из-под которых выглядывала резинка трусов с логотипом Кельвина Кляйна. В руках он держал купленную в больнице коробку шоколадных конфет, с которой он забыл отклеить ярко-оранжевый ценник. Джейми бросил неловкий взгляд на мои белые больничные носки.
– Можешь не завидовать, – сказала я. – Я уверена, у них найдется твой размер.
Потом он увидел пакет от катетера, прикрепленный к моей кровати. Мне было страшно неловко, и я хотела, чтобы Джейми перестал на него глазеть. К моему облегчению, он отвел взгляд и начал осматривать палату, заинтересовавшись в конце концов маленьким телевизором.
– Я хочу пить, – сказала я, жестом указывая на кувшин, стоявший на прикроватной тумбочке.
Джейми вскочил со стула и бросился к тумбочке.
– Только ты губу особо не раскатывай. Я не буду все время исполнять твои команды, – сказал он, наливая воду в стакан и ухмыляясь.
– Извини, приятель, но тебе придется мириться с моими капризами.
Повисла очередная неловкая пауза.
– Открывай конфеты, – попросила я. – И передай мне тот журнал, будь любезен.
– О, черт. Ты и до этого мне не слишком нравилась, а теперь ты точно станешь совершенно невыносима.