Нукт с такой силой треснул кулаком по столу, что кувшин не
устоял и опрокинулся набок. Кровавым ручейком полилось вино,
добралось до края стола, обронив несколько капель на узорчатый
пол.
— Слушай, — глядя на лужицу перед собой, обратился Арчи к Нукту.
— Ты бы сонного корня настоял да попил. Нервный ты в последнее
время. К девкам давно ходил?
Нукт пожевал побелевшими от злости губами, желваки на лице его
заиграли, задергался глаз.
— Ходил. Недавно.
— Судя по твоему лицу, сам ты ходил, а силу мужескую дома
оставил, — в голос захохотал Арчи.
— Ну, знаешь!
Нукт покраснел, дернулся, попытался встать. Арчи не позволил.
Пригвоздил к стулу взглядом, вкрадчиво заговорил, и от вкрадчивости
той страшнее было, чем от самого громкого крика.
— Дернешься еще при мне хоть раз — ноги отрублю. Лично. После на
руках носить стану, но ног тебе это не вернет. То, что мы с тобой в
детстве с одной титьки молоко ели, не дает тебе права забываться.
Прибери тут, коль нагадил. Проверю. Если девок заставишь — весь
дворец языком вылижешь.
Арчи медленно поднялся, блаженно улыбнулся, как только босые
ноги его спустились с подушечки на мраморную прохладу, и неспеша
отправился к выходу из библиотеки. Надо все-таки разобраться, что
там в его покоях устроил Кайс.
*****
Двое стражников, стоя на коленях перед дверью в покои Арчи,
отчаянно боролись за место у замочной скважины. И одному, и второму
хотелось заглянуть в нее, попытаться рассмотреть, что происходит
внутри. Увлекшись молчаливой борьбой, они не заметили, как сзади
подошел хозяин, нагнувшись, попытался вклинить свою голову между их
остроконечными шлемами.
— Что там? — заговорщицким шепотом спросил Арчи.
— Эши его знает, — ответил тот, что стоял справа. — Трещит все,
грохочет. А этот, ну, малый, орет постоянно. То радуется, то
матерится.
— Чаще радостно матерится, чем ругается, — добавил тот, что
стоял слева и повернул голову, встретившись взглядом с Арчи. —
Ох…
От неожиданности стражник упал на пятую точку, но копья не
выронил из рук. Так и застыл — торжественно и нелепо.
Второй стражник оказался духом сильнее и нашел в себе силы для
того, чтобы встать. На то, чтобы посмотреть в лицо Арчи, сил не
осталось. Не мудрено — так опростоволоситься. Мало того, что не
приветствовали главу тайной службы, как того требует устав, так еще
и застигнуты были за попыткой подсмотреть, что творится в его
личных покоях. За такое если и гладят по головке, то только лишь по
отрубленной.