Забыв обо всем на свете, он так и застыл, держась рукой за
злосчастный узел и приоткрыв рот. Тайа посмотрела на него,
улыбнулась и выпрямилась. Даже повернулась в одну сторону, затем в
другую, давая возможность рассмотреть себя со всех сторон. Старик
ухватился за стену, а Трафо так громко сглотнул, что перепугался,
как бы с улицы не услышали.
— Ничего себе, — справившись с платьем и просунув голову в узкий
ворот, заметил Кайс.
— Нож, — прохрипел Трафо, отрываясь от созерцания
прекрасного.
— Зачем? — удивился Кайс.
— Узел, — все тем же хриплым голосом пояснил Трафо и в отчаянии
дернул шнурок еще раз.
Кайс осмотрелся, заметил на столике портняжные огромные ножницы,
взял и протянул их товарищу.
— На, только не отхвати там ничего лишнего, — он еще раз
взглянул на улыбающуюся Тайю.— Повезет твоему самцу.
Тайа дернулась, будто ее плетью ударили. Волшебство улетучилось,
и она постаралась быстрее прикрыть свою наготу, хотя еще минуту
назад старалась ее продемонстрировать.
Трафо, ничего не понимая, взял ножницы, отрезал узел. Старик
протянул ему оставшееся платье красного цвета, поторопил:
— Нас ждут, одевайся и пойдем.
*****
Набакис задышал. Первые ранние покупатели, отяжелевшие под
давлением покупок, возвращались домой, с насмешкой наблюдая за
припозднившимися сонями. Любишь поспать — плати дороже.
Сухонький старичок, ведущий в одной связке сразу трех наложниц,
облаченных в разного цвета платья, с прикрытыми лицами так, что
только глаза были видны, не вызывал ни у кого подозрений. Этого
человека знали. Свой хлеб он добывал тем, что покупал у заезжих
торговцев живым товаром рабынь по смешным ценам и продавал в
двадорого на базаре. Подобным промыслом не брезговали многие в
Южном конце. А заезжие торговцы знали, что сами, коль сунутся на
торг, и той цены не получат, что предлагают перекупы. Страже
заплати, налог заплати, покупателя уговори, после продажи вновь
плати — морока. Тем и пользовались местные хваты. У них все было
схвачено, за все проплачено.
— Шевелись! — покрикивая на невольниц, старикан раскланивался со
знакомыми, коих у него оказалось много, и чуть ли не каждые десять
шагов он вынужден был остановиться, чтобы перекинуться несколькими
словами со встреченными им друзьями-товарищами.
Пробравшись сквозь плотную толпу у входа на базар, где
расположились лотки тех торговцев, что не могли себе позволить
оплатить торговое место на базаре, старик и его товар направились в
самый центр. Именно там, с высокого помоста и велась самая
прибыльная торговля на земле — людьми.