— Девка, — сплюнув под ноги, зарядив арбалет и выстрелив в
опешивших Эши, вставил свое слово Нукт. — Мне Арчи об этом сказал.
Я думал, что вы оба в курсе.
Тайа перестала выть. Попыталась подняться на ноги, пошатнулась и
чуть не упала. Трафо подхватил ее под локоть, удержал. Девушка
тяжело дышала, будто бежала много километров, и теперь воздуха
катастрофически не хватало в ее груди. Руки ее дрожали. Тайа не
смотрела на Трафо. Ему показалось, что ей стыдно.
— Позже поговорим, — попытался успокоить девушку Трафо. — Ты
как?
Кайс закашлялся от возмущения.
— Вы что, сбрендили? Опять вы делаете вид, что ничего не
происходит! Мы сейчас издохнем к чертям, а тебя интересует, как она
себя чувствует? Мы все перестанем вскоре себя чувствовать. Совсем
перестанем.
— Тем более, зачем нервничать? — Трафо пожал плечами. — Если мне
предстоит умереть, то я хочу это сделать как мужчина, а не как
глупый юноша. Я прожил глупо, так хоть умру как человек.
— Иди ты… придурок, — Кайс махнул рукой в сторону Трафо и Тайи,
подошел к Нукту и показал тому на рукоять волкобоя.
Нукт выдернул оружие и протянул Кайсу. Тот крутанул несколько
раз кистью, примериваясь к незнакомому предмету. Через минуту он
уже отважно шагнул к границе купола и обрушил наконечник волкобоя
на лоб притихшего Эши. Ноги того подогнулись, и он умер прежде, чем
что-то понял.
— Тупые создания, хоть и жуткие, — сказал Кайс, кивнув в сторону
поверженного монстра. — Ничего так, убедительная штука.
— Да уж убедительнее той, что ты в небо запустил, — хмыкнул
Нукт, метким выстрелом отправляя в преисподнюю очередного
монстра.
— Они не оборотни, — Тайа сделала над собой усилие, подняла
голову и осмотрела всех с вызовом.
— Поясни, — не стал спорить с ней Нукт, повернувшись к девушке
лицом, позабыв на время о стрельбе.
— Нечего пояснять. Я — оборотень! — она вновь окинула всех
взглядом, полным вызова и отчаяния одновременно. Не встретив
осуждения и насмешек, продолжила. — Они, Эши я имею в виду, не
оборотни. Я не знаю, и никто не знает, кто они, или что они такое.
Скажу одно — мы, мое племя, их презираем и боимся. Боимся и
презираем. А заодно и себя презираем за то, что боимся.
— Сумбурно и непонятно, — резюмировал Кайс. — А по-существу у
тебя есть что сказать, или это все?
— Все.
— Не густо, — согласился с Кайсом Нукт.