Чино́вник Хря́кин тихо́нько дёргает свою́ ру́ку, ду́мая освободи́ться, но я сжима́ю её и продолжа́ю:
– Да… Так о чём я говори́л… Беру́ зе́ркало, смотрю́ в го́рло – красноты́ нет… Ду́маю – мо́жно пойти́ гуля́ть. Выхожу́…
– Извини́те, – говори́т Хря́кин, – мне ну́жно спеши́ть…
– Нет, ведь вы же заинтересова́лись, что я поде́лываю. А поде́лываю я вот что… Да. На чём я останови́лся? Ах да… Е́ду я вчера́ – встреча́ю Ма́рью Пота́повну…
Хря́кин вырыва́ет из мое́й руки́ свою́ и бежи́т…
Я рассе́янно иду́ по тротуа́ру и через мину́ту встреча́ю друго́го знако́мого – Игна́шкина. Игна́шкин никуда́ не спеши́т.
– Здра́вствуйте. Что но́венького? Ку́рите?
– Нет, не курю́.
– Де́ньги всё собира́ете? По э́тому по́воду существу́ет…
– Зна́ю. Оди́н друго́му говори́т: «Е́сли бы вы не кури́ли, а откла́дывали э́ти де́ньги, был бы у вас свой до́мик». А тот его́ спра́шивает: «А вы ку́рите?» – «Нет». – «Зна́чит, есть до́мик?» – «Нет». – «Ха-ха!» Да?
– Да, я и́менно э́тот анекдо́т и хоте́л рассказа́ть. Отку́да вы догада́лись?..
Я его́ перебива́ю. Я смотрю́ на его́ споко́йное лицо́ и говорю́:
– А вы счастли́вый челове́к, чтоб вас че́рти побра́ли!
– Почему́ – че́рти побра́ли?
– Тако́й анекдо́т есть. До свида́нья. Заходи́те.
– Спаси́бо, зайду́. Кста́ти, зна́ете но́вый армя́нский анекдо́т?
– Зна́ю, зна́ю, о́чень смешно́. До свида́нья, до свида́нья.
В э́тот день я, кро́ме всего́, попа́л на вечери́нку. Семь челове́к окружа́ли бле́дную ба́рышню[1] и насто́йчиво наступа́ли на неё.
– Да спо́йте!
– Пра́во же, не могу́… Уверя́ю вас, я не в го́лосе сего́дня!
– Да спо́йте!
– Я не люблю́, господа́, заставля́ть себя́ проси́ть, но… Что уж с ва́ми де́лать, – засмея́лась ба́рышня. – Придётся спеть.
Ско́лько в жи́зни нену́жного: снача́ла мо́жно бы́ло поду́мать, что проси́вшие о́чень хоте́ли ба́рышниного пе́ния, а она́ не хоте́ла петь… На са́мом же де́ле бы́ло наоборо́т: никто́ не добива́лся её пе́ния, а она́ безу́мно хоте́ла спеть свои́м ужа́сным го́лосом плохо́й рома́нс. Э́тим и ко́нчилось.
Когда́ она́ пе́ла, все шепта́лись, но на после́дней но́те прити́хли и сде́лали вид, что поражены́ её тала́нтом. «Сейча́с, – поду́мал я, – все бу́дут аплоди́ровать, пригова́ривая: «Преле́стно! Ах, как вы поёте…» Я побараба́нил па́льцами по столу́ и задуше́вным го́лосом сказа́л:
– Да-а… Нева́жно, нева́жно. Слабова́то. Вы действи́тельно не в го́лосе.