Я ждала, что сейчас старик
удовлетворенно крякнет и отойдет в сторону, горделиво обронив,
будто проблема разрешена. Но сеанс почему-то затягивался. Свет все
лился и лился, а Спайк хмурился все сильнее и сильнее.
От нетерпения я чуть ли не заплясала
на месте. Почему старик медлит? Даже секунда его врачевания стоит
ой как недешево. А он уже почти минуту сосредоточенно сопит над
головой этого хмыря. Мне придется вкалывать целый год, чтобы
расплатиться с ним!
Каждое мгновение складывалось для
меня в настоящую вечность. Понятия не имею, сколько именно времени
миновало. Для меня — не менее часа, хотя, скорее всего, сеанс
продлился намного меньше. Наконец, Спайк убрал руку от головы
блондина и повернулся ко мне.
— Ну как, готово? — тут же выпалила
я.
Старик, однако, медлил с ответом. Он
сурово сдвинул кустистые брови и вновь с ожесточением вцепился себе
в бороду.
Я напряглась. Нехороший знак. Очень
нехороший! Неужели травма оказалась серьезнее, чем я предполагала?
Но даже если речь идет о сотрясении — то почему Спайк так хмурится?
Это же для него так, раз плюнуть.
— Молодой человек, а ведь вас
прокляли, — внезапно заявил он. — И прокляли со знанием дела.
— Что?!
От такого известия несчастный Фарлей
едва не свалился со стула. Вскочил на ноги и неверяще уставился на
Спайка.
— К-как прокляли? — запинаясь,
переспросил он. — За что прокляли?
— Мне-то откуда знать, — огрызнулся
целитель. — Это тебе, мальчик мой, должно быть ведомо, кому ты так
насолить умудрился, что на тебя порчу наслали.
Фарлей удивительно спокойно
отреагировал на то, как легко и непринужденно целитель перешел при
общении с ним на столь дружескую ноту. По всей видимости, ему
сейчас было не до размышлений о правилах хорошего тона. Блондин
выпрямился и уставился поверх головы Спайка, переваривая услышанные
новости.
Я с удивлением заметила, как
посуровело лицо моего случайного знакомого. До сего момента он
выглядел, если честно, достаточно безобидно. Эдакий немного
нерасторопный молодой человек, который, к тому же, не обладает
должной реакцией, чтобы уворачиваться от слишком торопливых девиц.
Но сейчас Фарлей словно стал выше ростом. На его губах не осталось
и следа от прежней мягкой рассеянной улыбкой, голубые глаза
заледенели.
Ох! И я невольно поежилась,
пораженная столь быстрыми и значительными изменениями в облике
блондина. Такое чувство, будто до сего момента он лишь успешно
притворялся простофилей, но сейчас предъявил нам свой истинный
облик.