Староконный рынок жил особой,
неповторимой жизнью. В центральном проходе весело фырчал фонтанчик
и гудели посетители, с любопытством заглядывая в магазинчики. На
все голоса распевали песни птички разных размеров и всевозможных
расцветок. Что-то хрипло кричал говорящий попугай - старожил
птичьего ряда. Он был большой и весьма старый, так как знал много
слов из ушедшей эпохи так и не достроенного коммунизма. И хоть
попугая никто не покупал из-за дороговизны, но он служил хозяину
неплохой рекламой.
Ещё дальше за воротами на
Раскидайловской располагались в основном собачники и кошатники.
Хотя изредка можно было встретить даже старых голубятников, да и
кур с кроликами там тоже продавали. В общем, вокруг рынка
обреталось множество посетителей и старожилов. Вот хоть бы и
соседка слева - пенсионерка тётя Сима, которую Ксенофонт помнил с
первого визита на Староконный. Казалось, она вечно была здесь, как
символ незыблемости мелкого частного предпринимательства. Вокруг
неё на газетах лежали старые игрушки, поношенные туфли,
граммофонные пластинки, в основном на семьдесят восемь оборотов (и
где она их только брала?), пожелтевшие от времени статуэтки и
великое множество всякого другого, что, казалось, уж и вовсе никому
не нужно. Но тётю Симу это совершенно не смущало. Она с оптимизмом
говаривала: "На каждый товар когда-нибудь да найдётся
покупатель..." и добавляла: "От мафии ещё никто не уходил!"
Почему-то ей нравилось называть себя и ближайшее окружение
мафией.
Ближе к полудню приходили две подруги
тёти Симы. Откуда-то появлялся ящик из-под бутылок, уже застеленный
стареньким девственно чистым льняным полотенцем. На нём волшебным
образом материализовывалась пузатая зелёная бутылочка с домашней
настойкой и нехитрая закуска в виде всяческих солений, селёдочки и
ржаного хлеба. Оприходовав по рюмочке, подруги с удовольствием
начинали делиться последними новостями Молдаванки.
Обычно к этому времени Ксенофонт
оперативно собирался и старался незаметно улизнуть, пока весёлые
подружки не начали зазывать его за импровизированный стол. Но
сегодня почему-то замешкался.
- Скажите, пожалуйста, а что это за
фигурки у вас?
Приятный мягкий голос раздался совсем
рядом. Ксенофонт поднял голову и встретился взглядом с миловидной
женщиной. Сказать, что она была необыкновенной красавицей, так нет,
но что-то в самом дальнем уголке сердца дрогнуло. Тёмные волнистые
волосы, правильный овал лица, серо-голубые внимательные глаза под
пушистыми ресницами, аккуратный нос, губы... чувственные. Женщина
была стройна и... да, всё же красива той неброской, истинной
красой, присущей гармоничным личностям. Она рассматривала каменные
фигурки, словно какие-то реликвии.