– Хотела поговорить с тобой, – сказала на улице, когда мы подошли к талому, томящемуся переменной погодой льду.
Я сказал, что всегда рад слушать, внимать, понимать и не переспрашивать.
– Напрасно ты смеешься, я вполне серьёзна. Мы вместе уже месяц, а что знаем друг о друге? Ты не рассказываешь о себе, не расспрашиваешь обо мне. Я не понимаю этого, и это меня настораживает. Такое чувство, что ты, найдя меня, перестал принимать всё другое, будто упал в меня. Пойми верно, я люблю твою объёмную любовь, она меня греет так, как ничто раньше. Но непонятного страшусь. У меня такого никогда не было. Будь твоя воля, ты бы бросил работу, книги, еду даже и проводил бы всё время в кровати со мной. Кто ты? Откуда взялся?
– Разве это важно? – я искренне не понимал твоей печали. – Я, конечно, откуда-то взялся, но мне это знание совсем не нужно. Я хочу перечеркнуть и твоё, и моё, то, что было у нас до нас. Будто мы только родились.
Ты погрустнела, я заметил и, пытаясь тебя утешить, сказал, что имел обычное хорошее детство, нормальную жизнь, но как бы и не жил, и только встретив тебя, понял, что не жил, что без тебя всё это было – пресное тесто дебильной рутины.
– Ты говоришь те слова, которые способны меня успокоить, верно? – печаль на родном лице усиливалась. – Я не люблю слов ради слов. Ты не понимаешь, мне не нужно временное успокоение, я должна знать тебя. Потому что, видя твоё погружение в меня, видя, как ты пророс там, во мне, я страшусь того, что мне нужно воздавать за это, а я не знаю, сумею ли. Я не знаю, что буду делать, как дышать, если, воздав тебе за тебя, также прорасту в тебе, а потом ты вдруг поймёшь, что обманывался, и оторвёшься от меня. Я боюсь, поэтому мне и нужна правда.
Я прикурил на легком ветру, затянулся и задумался. Что же я мог сказать ещё, коли уже убедил себя, что родился месяц назад.
– Мне нравятся те, кто на грани, – сказал я через пару минут. – Ты на грани. Висишь, пытаясь заглянуть за край понимаемого, ты на вершине нежности, я тебя всегда хочу поэтому. Ты выходишь из общего строя. Мне нравятся те, кто неловко чувствуют себя со всеми. Сам всегда хотел быть таким, но не выходило, потому и тянет.
– Со мной-то ясно, – ты впервые за всю прогулку засмеялась. – Но, может быть, есть ещё кто-то. Из тех, которые тянут, скажи, я пойму, ты мне станешь понятней.