– Вы уже всем сказали?
– Нет. Только тем, кому доверяю.
– Рискуем, Иван Никитич. В нашей армии в последние годы мало можно кому верить…
– Один конец, Николай. Что так смерть за спиной, что этак. А в нашем случае, может быть, еще поживем и повоюем. Поэтому ставлю тебе задачу. Сейчас ты бежишь к немцам и сообщаешь их командованию, что командир 436-го полка майор Кононов вместе с полком хочет перейти на их сторону, чтобы вместе воевать против Советов. Только так… воевать против Сталина. Запомни. Все. Иди, родной. Лети пулей! Туда и назад!
Дьяков ушел.
Кононов вызвал к себе командиров. Первыми пришли командиры рот – рыжий и немолодой уже Зуев, болезненно кутающийся в плащ-палатку Нефедов, в лихо сбитой на затылок пилотке старший лейтенант Мудров. Ротные козырнули. Зуев раздраженно-небрежно, всем своим видом показывающий, не до козыряний сейчас, война. Нефедов, устало-болезненно, полусогнутой ладонью вперед, Мудров – с особым командирским шиком – выбрасыванием пальцев кулака у края пилотки с последними словами скороговорки-доклада.
– Где командиры взводов?
– Движутся следом, товарищ командир. С комиссаром.
Отвечает Мудров. Голос у него бодрый, веселый. Совсем не заметно, что он боится или переживает по поводу возможного окружения.
Зашуршал полог плащ-палатки, прикрывающей вход в блиндаж. Спустились командиры стрелковых взводов, взвода связи, помкомвзвода пулеметного взвода, уполномоченный особого отдела сержант госбезопасности Костенко, батальонный комиссар Панченко.
Кононов встал:
– Ну что, мои верные соколики?! Я не хочу от вас ничего скрывать, поэтому скажу честно. Наше дело – дрянь. Через пару часов на нас пойдут немецкие танки. Я смерти не боюсь, видел ее уже много раз. Но и умирать за Сталина тоже не хочу. Не хочу губить и ваши жизни за интересы большевиков и их мировую революцию.
Кононов говорил спокойно, не торопясь, взвешивая каждое слово. Чувствовалось, что он волнуется, но старается не показать волнения.
– Родные мои, настал час решительных действий! Я перехожу на сторону немцев, но не потому что струсил, а для того, чтобы вместе с ними воевать за уничтожение большевистской власти и возрождение нашей Родины. Я уже сообщил об этом немецкому командованию, и они дали согласие на наш переход.
Кононов блефовал, Николай Дьяков еще не вернулся, но люди не должны были об этом знать.