Саша стал звонить другу Витьке, тот должен был ему деньги. Если не вернет сейчас долг, пусть даст списать физику и математику. Завтра должны спросить по истории, надо почитать, историчка не скупая на оценки, много не спрашивает. Он набрал номер телефона: «Привет, Витек! Дома сидишь? Хотел к тебе зайти, потом к Смирнову. Он в больницу поехал, что ты говоришь? Какой сознательный, надо у него учиться. Тетя заболела, значит, дома нет. Хотел у него математику переписать! А ты мне долг сегодня отдашь? Еще подождать? А сколько еще ждать, неделю, две? Тогда пойдут проценты. Давай мне физику списать, ты в ней сечешь. А то на меня физик глядит, как удав. Сейчас к тебе забегу».
Проходя мимо кухни, остановился.
– Мам, я к Витьке побежал, мы с ним будем вместе физику учить, он соображает. Приготовь что-нибудь вкусненькое.
– Каждый раз тебе подавай что-нибудь вкусненькое, – она мыла посуду. – Не знаю, ты такой привередливый.
– Ну, ладно, пожарь картошку с грибами, хочу грибов.
Он надел куртку и побежал по лестнице, не стал дожидаться лифта.
Она сидела у окна в классе и наблюдала: во дворе гуляли две пожилые женщины с собаками, и собаки были старыми, едва плелись за хозяйками.
Урок истории был последним. Историк, Семен Иванович, встал и строго осмотрел класс, сейчас начнет жизни учить, заключила Алла. Всегда ко всем привязывается, критикует, можно подумать – сам идеальный. Посмотрел бы на себя: шея длинная, как у жирафа, нижняя челюсть, как у бульдога, волосы торчат, глазки малюсенькие. Почти старый, уже за пятьдесят, а в таком возрасте мужчины все плохо смотрятся.
– Сыроежкина, – обратился он к ней, – опять в окно смотрит, надо тебя вызвать и узнать твои глубокие знания. Учителя надо слушать, а не в окно глядеть.
– Я не гляжу, – робко ответила. – Вас слушаю.
– Что-то не видно. А из Стеклова получится великий художник, всегда рисует. Ты, наверное, и мой портрет нарисовал? – он подошел и стал смотреть на рисунок.
– Еще чего! – Стеклов закрыл рисунок рукой. – Зачем мне вас рисовать? Если хотите – нарисую.
– Неужели нарисуешь? – Семен Иванович усмехнулся. – Был бы рад.
– Надо попробовать, – смутился Стеклов и оробел, что согласился.
– А вот еще у нас сидит великий боец, Алексеев, – переключился на другого учащегося учитель. – То одного стукнет, то другого.