***
Свысока посмотрев на провинциальных
бостанджи, что испуганно прижимали к себе алебарды, огромными
глазами поглядывая на грозную силу, прибывшую ко дворцу любимой
дочери султана Сарумяна, Мерзем-ага, придворный мастер огненной
магии, потребовал:
- Начальника стражи сюда!
- Уважаемый господин, - склонив
голову, с дрожью в голосе ответил ближайший стражник, - Калим-бея
нет на месте, он уехал в город к хакиму.
Недовольно поморщившись, придворный
мастер буркнул:
- Ладно, неважно, - после чего,
прищурившись, пронзил властным взглядом ещё больше перепугавшихся
бостанджи и рявкнул: - А ну-ка живо приведите мне этого
колдуна!
- Мы не можем, господин, - проблеял
второй стражник, обильно потея. - Дворец опутан смертельной магией,
для нас туда войти - самоубийство.
- И кто вам это сказал? -
презрительно бросил Мерзем-ага. - Небось, сам же колдун? Кто-нибудь
вообще видел эту смертельную магию?
Своим магическим зрением он уже
просканировал дворец и прекрасно знал, что лёгкие отзвуки магии
есть только в нескольких местах здания, да и то, скорее всего, это
были какие-то личные магические вещи госпожи - дочери султана.
Впрочем, он видел, что стража
перспективой войти в это столь, по их мнению, страшное место
напугана чрезвычайно, и испуг этот был совсем не напускным.
Поэтому, махнув на них рукой, Мерзем-ага приказал, обернувшись к
сотнику султанских янычар:
- Эффенди, отправь своих людей,
пускай приведут колдуна, раз уж эти трусы ни на что не
способны.
- Слушаюсь, - кивнул тот.
- Хотя постой, - внезапно произнёс
придворный мастер. Посмотрел на выжидательно замершего на верблюде
сотника и закончил: - С вами пойду. Хочу лично колдуна, посмевшего
околдовать Ниике-султан, за горло взять.
После чего решительно спрыгнул на
песок, поправляя расшитую красными сполохами огня куфию - знак
принадлежности к магической знати.
***
Несколько дней спустя
- Повелитель, - склонил голову
мужчина в дорогом халате - бейлербей-паша провинции Анарет.
Утро верховного правителя
Кайратского султаната традиционно начиналось с совещания, на
котором присутствовал узкий круг наиболее доверенных лиц и тех,
кого султан решал к себе допустить, а иногда и привести силой, если
возникали серьёзные вопросы.
- Говори, Рузгам-паша, - милостиво
кивнул расположившийся на низком пуфике, подогнув под себя ноги,
султан Сарумян, сделав дополнительно лёгкий жест кистью руки,
унизанной перстнями.