— Ну, мену просят, — издалека зашел наш трюмный, готовясь
вывалить на меня настоящую просьбу. — Специи на дары природы. Мы им
— перца чуть-чуть, чёрного да белого, молотого и горошка, чаю да
кофею, а они нам! Картошки сколько хочешь! Капусты, лука! Сметаны
свежей! Рыбки копчёной важнеющей! И жимолости-ягоды, мороженой да в
медах и вареньях, чай пить! Только банки чтоб свои были!
— Понятно, — ещё раз повторил я, пожимая плечами.— Вотвам мешок подарков, но мешок верните,
мешок нам очень нужен. Скажу тебе так — ты меня в свои дела не
впутывай. Учись быть самостоятельным. Если считаешь нужным что-то
сделать — делай, мы тебе в этом вопросе полностью доверяем. Просто
не подведи нас, хорошо? Ещё отчитаться передДалиноми Антохой не забудь, и всё. На первый
раз скажешь — я разрешил, а там и они одобрят, если не прогадаешь с
меной, коммерсант ты наш мохнатый. Будешь теперь заместитель
баталера.
Кирюхадаже закрыл глаза и покачнулся,
поражённый в самое сердце таким расширением полномочий. По углам
завистливо запищали, оценив наши с ним отношения. А чего, я
по-настоящему считал трюмного своим другом и, мало того, мы все
трое были обязаны ему жизнью. И пустьКирюшкаиз-за врожденной скромности об этом сразу же забыл, но я-то
забывать ничего и сам не собирался, и другим не дам.
— Не прогадаю, — наконец открыл он глаза и вслух серьёзно
пообещал кому-то отсутствующему, скорее всего беззаботно храпящему
сейчас в кузне, с кузнецом и мужиками. — Ох, не
прогадаю!
Завистливый писк в углах комнаты сменился на тревожный, и
я уселся на кровать.
— Что ещё? — пришлось мне приободрить замявшегося
трюмного, подбирающегося к основной проблеме.
— Как я есть кавалер, — наконец буркнул Кирюшка, с тоской
поправляя погоны, — и при медали, и говорить умею, потому общество
через меня низко просит и кланяется. Колдун у них здесь старый, а
ученик его молодой! Потому порядка нет! Рабочих рук на хозяйстве не
хватает, смотри ты! Каждый третий двор пустой! А за оградой села
очередь, давно ждёт, а колдун их не замечает и потому не пускает! А
ученик видит, но не умеет! А попа они боятся, хоть он и добрый, но
он же светиться начал недавно, когда никто не видит! А мы всё
видим!
— Интересно как, — меньше всего мне хотелось вставать у
местного колдуна поперёк дороги, но может быть, утешил я себя,
удастся договориться, под дурачка закошу в крайнем случае. — А куда
же местные домовые-то делись?