— А его я куда дену? — показал глазами Егорыч на своего
старого домового. — В монастырь с ним не пустят. Это вы свою
нечисть не знаете, а мы друг без друга уже никуда. Нам вдвоём в
землянке хорошо будет, ты не переживай. А традиции надо чтить, без
этого никуда. Сам виноват, обмишурился.
Староста лишь в раздражении передёрнул плечами, но ничего
не сказал, хотя и мог бы. А я сейчас был целиком на его стороне, и
сочувствовал только ему. Колдун кругом был виноват, аСемёнычутеперь грех на душу брать,что бытам Егорыч про традиции не говорил.
Традиции традициями, но вывозить престарелого колдуна из села на
глухой остров на верную смерть будет именно староста, не
кто-нибудь.
Фома Егорыч должен был, по канону, на склоне лет воспитать
себе ученика и передать ему всю свою силу и знания. А то и
двоих-троих, с запасом, жизнь-то штука непредсказуемая! Там была
непонятная постороннему целая куча ритуалов, определяемая строгими
традициями, но финал для любого нормального колдуна был один и тот
же, хороший такой финал, как по мне.
На склоне лет, почуяв близкое бессилие, призывал такой
колдун своего ученика, и уходили они с ним на ближайшую лысую гору,
на целую неделю, а то и дольше. Чем они там занимались, никто не
знает, но без спецэффектов не обходилось. То молнии били в гору
целый день из безоблачного ночного неба, то свечение странное
наблюдалось, то еще чего, а в бинокль разглядеть не получалось
никогда, хоть многие и пытались. Туман да марево, и более ничего, а
близко подходить — себе дороже может выйти. Бывали, как говорится,
прецеденты.
И вот через неделю спускались с горы все те же люди, но в
новом качестве. Один из них был молодым колдуном, при силе и
знаниях, а второй иногда, на склоне лет или по желанию, становился
обыкновенным стариком. В таком случае жили они далее в селе
невозбранно, один при должности, второй на пенсии, и всем было
хорошо. А если оба оставались колдунами, то уходил молодой, мир
посмотреть и место себе поискать,что,в
общем-то, тоже было неплохо.
Но иногда не успевал колдун со сменой, от тупости ученика
или по собственной чрезмерной самоуверенности, это уже было
неважно. Сила его иссякала, и традиция предписывала в таких случаях
один выход — потерявший силу должен был уйти всё равно куда, и
освободить место другому. Чем-то мешал не до конца погасший колдун
своему нечаянному преемнику, а безопасность села — дело слишком
важное, чтобы оставлять это без внимания. Отшельником ли в землянку
на глухой и как можно более дальний остров, на покаяние ли
пожизненное в монастырь — каждый выбирал по себе, но иных путей не
было.