обличающеткнул пальцем в крикунаНилыч. — АВарфоломеюшкос соседнего ангара прибег. И спас всех. А этому вот мы холку
крепко намяли, в тот же день.
— Тогда да, — задумался чутка и оценил ситуациюМикешка. — Тогда молодец. Хвалю. Но все равно,
не путайте! Чтобы медаль княжескую самую настоящую получить, надо
таким как нашКирюшкастать. Глядите на
него, это уже не домовой, а целый трюмный! Свой рундучок на борту
имеет! Под пулями ходил, бандитов бомбил, со злом боролся и
саламандре нашей первый друг! А это не всякому эльфу под силу, про
человеков уж и не говорю. А приодели-то его как, видите? Это не
ваши рубашонки, этообмундированье! Это
потому, что его в экипаж приняли, на довольствие поставили, почти
что на равных, и все через наше крепкое воспитанье!
Круг домовых одобрительно и с завистью загудел, аКирюхаеще больше покраснел и недовольно
потупился, но не стал ломать этим двум обормотам
представление.Нечистикивосторженно
рассматривали героя и не стеснялись тыкать пальцами в особо
поразившие всех детали его облачения.Кирюха, покраснев как рак, переминался с ноги на
ногу в новеньких сапожках и натянул поглубже на себя свою
летнуюфураньку, чтобы спрятать
глаза.
— Ежели кто прилежен и старших чтит, — опять отвлек на
себя внимание Нилыч, — то быть ему правильным домовым! Мы плохому
не научим, глядите, какого орла воспитали! И недалек тот день,
когда придет пора именоваться Кирюше нашему — Кузьмичом! В
дополнение к медали-то, кругом почет и уважение от всех знающих и
понимающих. Митрофаныч, ну хоть ты им скажи, не дай
соврать!
— Правда твоя, Нилыч, такими темпами быть ему вскорости
Кузьмичом, — солидно поддакнул ему раздувшийся от гордости Микешка,
которого впервые, как я понял, кто-то назвал по отчеству на людях.
— Это на всю жизнь почет, а медаль и потерять можно.
Кирюхабыстро и остро с внезапной неприязнью
взглянул на завравшегося наставника, Нилыч тоже украдкой недовольно
вздохнул, и опомнившийся Микентий тут же отыграл назад.
— Но это распустёха какой-нибудь потерять может, —
поправился он и вышел на правильную волну. — Из недалеких, а не мы!
Тем более, я ее сам хранить буду, вот в этом вот судочке, на
бархатной малиновой подушечке! Это ж не толькоКирюхемедаль, это всем нам медаль, всему нашему
племени! Верно я говорю, братия? Вот чего-то не припомню я, чтоб
другой полезной нечисти медали раздавали!