— Знаю, — наконец заулыбался в ответ тот. — В деталях. У
нас, когда я на аэродроме подсобником работал, про вашу, то есть
нашу «Ласточку», это же любимая история была. И в вохре ее друг
другу по десять раз пересказывают, когда в курилках сидят. И у
механиков тоже. И все они разные.
— Понятно, — с удовольствием и небольшим раздражением
отозвался я. — Могу себе представить, что там
понавертели.
— Расскажешь? — тут же вцепился в меня Антоха. — Интересно
же, как на самом деле было.
— Замётано, — согласился я. — Как-нибудь. Только ты сам
сначала мне эту историю выдашь, как ее у вас преподносят.
Как-нибудь вечером, когда все вместе соберемся. Чаю нальем, и...
Только выбери самую цветастую, хорошо?И позови Арчи,
надо на посадку заходить.
Антоха заулыбался, представляя в деталях, какой забористой
историей он нас попотчует, и наконец начал выбираться из кресла, а
я выдохнул и с облегчением ткнул его кулаком в плечо.
Пронесло.
Не прошло и пятнадцати минут, как мы уже притирались на
самодельную сельскую посадочную площадку. Этих минут хватило, чтобы
всё местное население, побросав свои дела, сбежалось нас встречать
у причальных мачт. По улицам еще неслись, сверкая пятками,
опоздавшие пацаны, обгоняя медленных в силу возраста стариков,
чтобы успеть вместе со всеми, но основной народ уже высыпал на
лётное поле. Нам приветливо махали руками, что-то кричали,
показывали на нас друг дружке руками, а я лишь устало вздохнул и
выжал рукоятку ревуна на одно деление.
Раздался низкий басовитый гул, и внизу несколько крепких
мужиков сообразили, чего же я от них хочу, принявшись выгонять
взбудораженных людей с посадочного пятачка. Вездесущие пацаны ловко
выворачивались у них из-под рук и упрямо лезли на летное поле,
прямо под колёса «Ласточки», пока кто-то внизу не сообразил
вооружиться хворостиной. Дело сразу пошло на лад, и мы с Арчи в
четыре руки принялись заводить кораблик на посадку.
Я сначала с сомнением посмотрел на причальную команду,
раздумывая над тем, на якорь садиться или все же рискнуть отдать
трос с замком, но внушающий доверие вид здоровенных, совсем не
суетящихся парней меня успокоил. Для очистки совести я прислушался
к ним магически, но ничего, кроме деятельного интереса и
уверенности в своих силах, не ощутил.
Арчи хмыкнул, указывая мне взглядом на расписанную резными
узорами причальную мачту, я ошеломлённо покрутил головой и уже со
спокойным сердцем выжал рычаг отстрела троса с замком.