Я шёл рядом с Антохой и Далином, с интересом разглядывая
приближавшиеся дома. Вокруг села, перед низким, предназначенным в
основном для нечисти частоколом, шел еще защитный насыпной вал,
сооруженный по заветам предков и просыпанный солью с серебром. А
вот каждое бревно частокола было украшено знаком Единого, и изрядно
фонило церковной магией. Два в одном, как говорится, зато очень
основательно.
— А у них тут нечисть не водится? — не вытерпел Антоха,
который был все же дитём города, и для которого сейчас оживали все
самые страшные байки.
— Конечно, водится, — буркнул емуДалин. — От нее и стена. Глаза разуй.
— А если что-то по-настоящему жуткое придёт, тогда как? —
не унимался юнга, уженапридумывавшийсебе, судя по его горящим глазам, что-то очень сильно
героическое. — Патруль вызывают, на дирижабле? Или церковных
охотников за нечистью? А вас в патруле вызывали?
— Если что-то жуткое придёт, —Далинподчеркнуто проигнорировал вопрос, поэтому пришлось пуститься
в объяснения мне. — То тут же и ляжет, и церковники не понадобятся.
Потому что выйдет из села человек десять мужиков-охотников, да и
угостятвражинусеребром. Двенадцатый
калибр— этотебе не шутки, да еще из
десяти ружей разом. От такого любаястраховидласдохнет, тут люди привыкли своими силами
обходиться.
— А если что-то совсем здоровое и злобное? — не унимался
Антоха. — Со слона размером? И волшебное?
— Тогда достают ружье как уДалина, — показал я пальцем на гнома. —
Семисотку, оно в каждой деревне есть, а то и два. Пуля из него,
даже не магическая, любого слона на жопу усаживает. А чтобы магией
не задело, издалека бьют. Всего делов.
— Процесс отлажен, ничего сложного, — подтвердил мои слова
Александр, чтобы ввязаться в разговор и завязать отношения. — У нас
колдун свой есть, старенький уже, но очень хороший. И ученик у него
есть, да и баб зловредных хватает. Так что с их подачи у нас все
мелкиенечистикикилометров на пятнадцать
во все стороны от села прикормлены. На пищевом довольствии состоят,
если говорить точно, службу пограничную несут. Если что злобное
неточто придёт, а даже в нашу сторону
посмотрит, мы тут же узнаем. Берём ружья и отстреливаем их безо
всяких. Тут в окрестностях чисто. Мы больше лихих людей
опасаемся.
— А стены тогда зачем? — не унимался Антоха, раскладывая
себе по полочкам новые знания. — Если чисто?