Друг моего отца - страница 14

Шрифт
Интервал


Как же это похоже на мать. Сначала позвонить водителю, а потом только мне. Минимум контактов. Всё через третьи руки, через прислугу, редко что мне напрямую.

Зато это снимало с неё все подозрения, что именно она отправила меня Чекаеву в качестве «живого подарка», как я сначала думала. А что приодела, так я же от её имени, должна соответствовать.

Но я действительно гуляла. Не пошла сразу домой. Побродила по парку. Посидела у фонтана с подсветкой, что до сих пор работал, несмотря на осень. Поплакала, конечно, но скорее от обиды. Он даже имени моего не спросил. Попользовал и выставил. Но жаловаться некому, нечего и ныть.

А дома (странно называть эту золотую клетку «дом», но другого у меня всё равно нет) меня как будто никто и не ждал. Думала, мать прибежит, будет допрашивать. Но я всё время забываю, что она выше этого. Она даже из своей комнаты не вышла. Явилась, как обычно, к завтраку. Лично, по часам, принесла мне таблетки, что я послушно проглотила.

- Ты подарок передала? - задала она вопрос, который думаю, единственный её и волновал, но добиралась она к нему долго, аж через якобы материнские чувства.

- Да, - размешивала я сахар в кружке, издавая звук, от которого у Татьяны Владимировны обычно начинался нервный тик.

- И что он сказал?

- Спасибо, - пожала я плечами.

- Спасибо и всё? - сморщилась она и выхватила у меня из руки ложку.

- Без «всё». Просто «спасибо», - допила я, тоже намеренно громко хлюпнув.

- Не дерзи мне!

Она подскочила, словно хотела меня снова ударить, но не успела. Уборщица, что приходила каждое утро мыть офис, а также все туалеты и ванные в квартире, вызвала её в коридор.

- Вы просили, если я найду что-нибудь... - смущённо сжимала она руки в перчатках.

- Пармезан не едят с маслом, - бросила мать, выходя.

Я посмотрела на этикетку неизвестного мне сыра. А я ем! Пармезан он не пармезан.

- Ещё одна? - услышала я её повышенный и какой-то страдальческий голос. - Только не это!

Но поскольку со стола уже убрала и даже посуду помыла, вышла из кухни посмотреть, что же там случилось.

- Яна, это твоё? - со скорбью на лице, дрожащей рукой протянула она мою использованную прокладку. И вдруг заорала: - Я спрашиваю: это - твоё?

- Да, - смутилась я и совершенно растерялась.

- У тебя пошли месячные? Или начало кровить? - на неё страшно было смотреть.