Аркадий Иванович убрал камень в выдвижной ящик и внимательно
посмотрел на меня. Прямо как Мюллер на Штирлица, застуканного с
поличным на чемодане русской радистки.
- Вы что, и вправду считаете, что это я его ухайдакал?
Следователь хмыкнул.
- Я пока ничего не считаю. Но факты – упрямая вещь, и все они
сейчас против тебя.
Я молчал. Сказать было, действительно, нечего. Но признаваться в
том, что не совершал... Нет уж, на это я не подписывался…
- Не знаю, откуда на этом камне мои отпечатки, объяснить это
никак не могу, но гражданина Гайдара я не убивал – это точно.
- Жалко, – покачал головой Аркадий Иванович. – Жалко, что ты не
хочешь ничего объяснять, а я, соответственно, не могу не учесть при
расследовании все эти… внезапно открывшиеся обстоятельства. Просто
пойми, за убийство Попова ты получишь очень серьёзный срок, но если
будет доказан ещё один эпизод, с гражданином Гайдаром, вместе это
потянет на высшую меру. Хотя, безусловно, имеется и такой вариант,
что дело у нас заберут и передадут в КГБ…
На этом месте я снова вздрогнул, только теперь мысленно, взяв
себя в руки и постаравшись не проявлять эмоций, как минимум
внешне.
- …Практически одновременные убийства двух видных
учёных-экономистов, совершённые без явных мотивов – согласись, это
наводит на размышления. А вдруг их убили по неким идейным
соображениям? Вдруг это результат деятельности какой-нибудь тайной
антисоветской группы?
- Глупость какая-то, – пробурчал я, поёжившись.
- Может, и глупость, а может, и нет. В любом случае, мне бы
хотелось, чтобы это дело осталось в нашей епархии. Поэтому я и
предлагаю тебе… своего рода сотрудничество. Ты говоришь, кто тебя
на это подбил, я – переквалифицирую твою статью на более лёгкую,
например, 106-ю «по неосторожности» или на 108-ю «нанесение тяжких
телесных».
Я сделал вид, что задумался.
- Уверен, тебя просто используют, – не унимался следователь. – И
вероятней всего, что втёмную. Кто? Зачем? Рано или поздно мы это
всё равно узнаем. Но с твоей помощью это получится гораздо быстрее.
Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?
- Да. Я понимаю.
- И?
- Я должен подумать.
- Отлично, – Аркадий Иванович убрал со стола пакет с
недоеденными бутербродами и взялся за телефон. – Конвой в двести
пятнадцатую, – после чего опять посмотрел на меня. – Завтра и
послезавтра допросов не будет. Времени у тебя – до
понедельника…