В камеру я вернулся аккурат к ужину. После прокурорских
бутербродов заставить себя хлебать местный «борщ» и заедать его
недоваренной кашей было почти невозможно. Однако и отказаться от
планового приёма пищи – в глазах сокамерников это выглядело бы
весьма подозрительно. Пусть тюремная пайка не амброзия и не нектар,
но если охота жрать (а жрать за решёткой охота всегда), сожрёшь что
угодно, ещё и добавки попросишь. Поэтому я и не стал строить из
себя привередливого барчука, а слопал всё, что налили в миску
зэки-раздатчики, уже осужденные, но отбывающие свои сроки в
следственном изоляторе, а не в колониях.
Сам ужин прошёл в молчании. Время до планового отбоя – тоже.
Самсон штудировал какую-то потрепанную книжку из тюремной
библиотеки, «новенький» и пацан (лишь через сутки после ареста
выяснилось его погоняло – Чуря) о чем-то тихо шушукались возле окна
и недобро поглядывали на меня и Самсона. Я тогда не сразу
сообразил, что «это жжж неспроста» – думал о разговоре в допросной
и размышлял, как из всей этой дряни выпутываться.
Вариантов после беседы со следователем меньше не стало, но в
голове они уже начали упорядочиваться.
Откуда следак узнал про Гайдара и моё участие в происшествии?
Пускай он меня и купил на камень и отпечатки пальцев, но документов
ведь не показал. А их, вполне вероятно, может вообще не быть, и всё
это не больше, чем блеф. Уверенности, что на вылетевшем из-под
колёс камушке могут найтись хоть какие-нибудь отпечатки, нет
никакой.
Впрочем, я не эксперт и могу ошибаться.
Но, скорее всего, меня просто кто-нибудь видел в тот вечер на
Усиевича, запомнил и более-менее правильно описал. Или я что-то
случайно выронил, что-то не слишком значимое и заметное, но с
отпечатками, и эту вещицу нашли и приобщили к вещдокам.
Я ведь вообще никому на рассказывал, что был там 29-го… Хотя
нет, рассказывал. Но это слышали только свои – Смирнов, Ходырев,
Кривошапкин…
Миша меня даже «пытал»: чего, мол, там делал в то время?..
И что это означает?..
Да нет, не может такого быть. Сдать они меня не могли. Зачем им?
Они же не из ментовки. И вообще, насколько я знаю, Андропов и
Щёлоков[3] друг друга терпеть не могут,
поэтому КГБ и милиция сотрудничают без особого рвения и информацией
делятся, только если совсем припрёт… Да если уж на то пошло, то
меня скорее чекисты закрыли бы, а не менты, и раскручивали бы не на
убийство, а на измену Родине и шпионаж в пользу иностранных
разведок, и случай с Гайдаром использовали бы только как повод, а
не причину.