. Только обладание этими качествами, по ее мнению, могут сделать человека свободным…
После всех потрясений было принято семейное решение о совместной поездке в Гейдельберг, чтобы сменить обстановку. Но судьба распорядилась иначе. Конец наступил тихо. Утром 14 декабря Алиса произнесла: «С пятницы на субботу – четыре недели – Мэй – мой отец». Это произошло в день, когда исполнилось четыре недели со дня смерти ее ребенка (Марии) и ровно 17 лет со дня смерти ее отца.
Ежедневный радостный звон колоколов Дармштадта сменился траурным. В эти дни Великий герцог обратился с посланием ко всем жителям страны. «Это не слова о боли, которая потрясла его до глубины души, – говорил в своей речи пастор Зелль, – это также не слова о той потере, которая лишила его радости жизни и сделала его дом пустым, – нет, это слова об упокоении и блаженстве.
Разве это не по-царски – нести бремя своего горя, не перекладывая его на плечи других и не забывая об обязанностях правителя? Несомненно, это признак христианского правителя – переносить свое горе в надежде, которую дает нам наша вера»[82].
Пастор Зелль в своей речи призывал сосредоточить пристальное внимание не на самой по себе обширной благотворительной деятельности, благородстве, искренности и глубине личности Великой герцогини. Он характеризует ее как «истинную мать страны», которая образом своего бытия подавала блестящий пример семейной жизни. Этот образец примерной семейной жизни, простых нравов и лишенного блеска жизненного уклада великогерцогского дома направлял народ к добру. Все великогерцогские преимущества «теряли свой блеск перед первостепенными человеческими добродетелями отца и матери семейства, и за это наш народ, – говорил пастор, – никогда не сможет ее сполна отблагодарить, – это был дар божественного провидения нашей земли». Сердце каждого человека радовалось, когда он взирал на прекрасных детей великогерцогской семьи, «здоровых, воспитанных просто, естественно, окружающих своих цветущих родителей; и когда слышали, какой сердечный и полный любви тон царил в семейных песнях…». Народ видел счастье ее супруга, для которого она была самой верной подругой и советчицей, счастьем и гордостью его дома[83].
И вот теперь, когда земное счастье разрушено, когда хозяйка дома, мудрая, любящая жена и мать, которую любили так же глубоко, как и уважали, никогда не вернется в замок, необходимо было начинать новую жизнь, сохраняя в ней все заветы и ценности Великой герцогини Алисы. Для каждого члена семьи начался новый этап пути к духовному самоуглублению и самообретению, каждый шаг сверялся с идеалом, оставшимся в памяти.