- Круги, говорите, - протянул он, внимательно изучая меня сквозь
линзы очков, - и где же эти Герменевтические круги можно
проследить в настоящем? Скажем в этой аудитории, - добавил он,
поправляя усы.
Видимо, от отчаяния я побледнела так, что вся Герменевтика мира
ужаснулась. Потому что взгляд профессора из заинтересованно перешёл
в испуганный, а затем ироничный:
- Не переживайте так, Елена Вячеславовна. С экзаменом у вас всё в
порядке. Я прекрасно знаю, как вам трудно даётся философия.
Расписываясь в моей зачетке он добавил: «Если бы я рассматривал
исключительно ваш списанный со шпаргалок ответ, вы скорее всего
отправились бы на пересдачу – это частное. Но учитывая ваши
искренние старания и мучения весь семестр я хорошо оцениваю ваш
ответ – это в общем. И отдельно за Герменевтику - плюс один
бал.
Художником быть не запретишь. Тем более свободным. А свободным
значит великим. Нужно только раскрыть источник своего величия и
неустанно развивать в себе тягу к прекрасному. На определённом
этапе своей скромной жизни менеджера продаж я решил сделать крутой
поворот и начать в прямом смысле творить своё будущее. Кто они все
эти великие люди искусства, и чем я хуже? Да ничем. Я твёрдо верил,
что ко всему в этой жизни нужно подходить методично и обдуманно. В
каждом менеджере продаж кроется своё величие. Поэтапно воплощать
свою мечту в реальность: вот он - путь великого художника.
На пороге своего величия я был готов во все оружия, ответственный и
целеустремлённый. И тут как оказалось мне пришлось столкнуться с
самым важным. Нельзя же быть всесторонне великим, нужно
определиться в технике, жанре, темах работ – в общем по примеру тех
великих которые уже успели покорить мир я понял – нужно искать свою
кладезь величия в чём-то особенном, что никто до меня не сумел
заметить, а, следовательно, нужно хорошо ориентироваться во всем
уже написанном великими и не очень.
План был простым: развиваться многосторонне и завести много
полезных знакомств, а там уже методом исключения получится вывести
идеальную формулу моего величия.
Для начала я купил полосатый шарф и начал посещать всевозможные
выставки. Ходил часами по скучным залам и прислушивался к
одухотворённой публике. Публика потягивала шампанское, крутила у
виска такими же полосатыми шарфами, шаркала по полу
десятисантиметровыми каблуками, задумчиво вздыхала, нескромно
хихикала, иногда в имитации восторга прикрывала разинутый рот.
Ничего дельного по сути мне узнать не удалось.