22 апреля боем за ложементы перед
5-м бастионом и редутом Шварца, как его называют русские. Новый
командующий в Крыму Барятинский, и Нахимов в Севастополе, опять
показали, что сидя в обороне, осаде, они готовы и атаковать.
Эти злосчастные траншеи союзники
наконец-то заняли 20 апреля.Наконец-то хоть какой-то успех, после
стольких усилий, потерь и топтания на месте. Эти ложементы были
устроены одна линия в 50, а другая сзади в 75 саженях от
французских батарей.
Около четырёх утра его разбудил
дежурный офицер, и доложил, что русские вероятно начали большое
наступление сразу на нескольких направлений. Канробе́р чёртыхаясь,
срочно выехал на позиции. Да, русские вели несильный обстрел
позиций в трёх местах, слышалась ружейная стрельба. Но, утром
выяснилось, что главный удар был ими нанесён по занятым накануне
ложементам.
Их и стоящие за ними французские
батареи сначала обстреляли из мортир и ракет, потом издалека стали
бросать в траншеи гранаты, после уже и с близкого расстояния. И
затем их осветили светящими снарядами и ракетами, и русские ударили
силами сразу трёх батальонов в свои любимые штыки. Но, сблизившись
они, сначала часто вели огонь из штуцеров и пистолетов охотничьей
картечью. После всего этого они просто перекололи штыками и
перерубали тесаками кто уцелел, и взяли в плен был уже ранен или
успел бросить оружие и поднять руки. Те немногие, которые сумели
прорваться и уйти к своим стали рассказывать солдатам, что у
русских в Севастополе появились неуязвимые великаны, которых не
берёт ни пуля, ни штык. Себе и офицерам генерал Канробе́р быстро
объяснил эти басни про бессмертных великанов. Это, скорее всего в
дело вступила русская гвардия или гренадёры, а их возможности
Ахиллеса объяснялась, вероятней всего кирасами и шлемами.
Русские эти ложементы оставили на
следующую ночь, сочтя их не выгодными для обороны бастиона и люнета
Шварца. Но, и союзники их не заняли. Сам Канробе́р на военном
совете после 22 апреля, настоял на том, что, их больше не занимать.
Терять вновь сразу три роты у него не было желания.
Всё это, ракеты, штуцера, охотники,
стрелки (чтоб гореть тем и другим в аду), Барятинский, появление
гвардии в Севастополе. Его как командующего французской армией в
Крыму не радовало, тяготило, и даже пугало. Он то ясно понимал, что
главная тяжесть войны уже лежит на французах, и дальше будет только
больше. Англичане хотят воевать, побеждать и при этом, не нести
больших потерь. Но, воюя с русскими это не выйдет, это болван
Раглан, наверно уже понял это. Турки большой частью дрянные
солдаты, сардинцы тоже так себе армия. Тем более против русских. А
это значило одно. Что, именно французам придётся тянуть на себе
войну, терять тысячи и тысячи своих солдат, чтоб взять это
проклятый Севастополь ! А смогут ли они это сделать ? Этот вопрос
всё чаще задавал себе генерал Франсуа́ Серте́н де Канробе́р.
Твердого ответа: 'ДА!' он не мог себе дать. И именно это его
тяготило и пугало.