Только не всегда это получается. Червяка накопать ещё можно,
опарышей приходится добывать. Можно специально дать загнить каше
(если есть лишки, что редкость), выставив её на улице, можно
сходить на скотобойню – только туда ведь не пускают. Каша или хлеб
в крестьянской семье – это основной рацион, ими особо не
разживёшься.
И всё-таки ведь находили, добывали наживку! И раз за разом
забрасывали самодельную снасть в воду. А там как пойдёт.
Начинает дёргать, раз за разом быстро поплавок вниз ныряет,
подсечёшь – а нет ничего! Это маленькая рыба пришла. Тут нужно
выждать момент, пока поплавок хорошо так не потянет в сторону. Вот
тогда уж ворон не считай, подсекай!
Ну а большая ведёт себя иначе: был поплавок – и нет его, скрылся
под водой. Дёрнул – чувствуешь, тяжесть – есть! Только вот вывести
большую рыбу – это ещё уметь надо. Аккуратно подтягивать за леску к
себе, саму удочку не сгибая, – иначе сломаешь. И только у берега
рыбу в подсад ловить.
Ну, на удочки мы в основном на пруду ловили. Сеть на реке обычно
ставят, против течения, и тут одному не управиться. Вот,
бывало…
– Ну что, мужики, вода вскипела. Давай трофеи делить.
Давно пора! Слюна от воспоминаний во рту такая стоит, что
захлебнуться можно! Ужин, конечно, был плотным – готовили на весь
личный состав, а четверть бойцов выбыло, как пить дать. Ну, может,
чуть меньше. Так что добавку предлагали всем, хотя многие поначалу
отказались. Я и на свою-то порцию смотреть не желал, кусок горло не
лез. Спасибо командиру, наорал, заставил жрать, чтобы силы были. А
после первой ложки такой жор пошёл, что, и две порции съев, ещё
есть хочу.
Да и интересно, чем там фрицы питаются. Правда, трофеев нам
досталось немного: несколько пачек галет, десяток банок тушёнки на
роту (оставшуюся), немного сигарет – ну это курякам. Я как-то не
приучился. Вот и весь навар.
Мне достаются всего две хрупкие галеты с тонким слоем тушёнки,
намазанной сверху. Да примерно полкружки чая – кипятка, чуть
сдобренного сахаром. Ммм… Вкусно немцы (чтоб вы, твари,
выродились!) питаются.
…Нападение гитлеровцев в июне многие восприняли несерьёзно.
Бабы, конечно, завыли – но ведь такова их бабская сущность, по
поводу рыдать и без повода. Правда, взрослые мужики, побывавшие на
германской, тоже помрачнели. Но мы, молодёжь, радовались: война
пришла, сейчас врага побьём, домой вернёмся с медалями и орденами!
Толпой прорывались в районный военкомат. Только там нас никто
особо-то летом и не ждал; в первую очередь призывали мужчин,
имеющих воинские специальности, запасников.