Нет, народ тогда к Господу не обернулся, не призвал Его всем
сердцем… А после было только хуже. Гонения на церковь (священников,
прихожан, монахов) развернулись со страшной силой. Нерон, травивший
первых христиан на арене Колизея и распинавший их, – и тот бы не
додумался набить людьми деревянный вагон под завязку – так, чтобы и
пошевелиться было невозможно, – и запустить туда кучу голодных
крыс. Да, так мучили не отрёкшихся, оставшихся стоять на своём
христиан на Соловках.
…Я слышал истории о монашеской братии и священниках, что вели
разгульную жизнь до революции, забыв о Господе, и что сумели
принять истинно мученический венец, выбрав между отречением от Бога
и смертью смерть. Они спаслись, наследуя Царство Небесное через
венец мученичества.
Но мы, простой народ, что хранил ещё веру в глубине души, – мы
своим бездействием отреклись от Господа. Мы безмолвствовали, когда
хулили святыни в печати и вслух, мы бездействовали, когда убивали
истинных христиан, что не побоялись постоять за веру, мы сидели
сложа руки, когда разрушали храмы и сжигали иконы. И что мы ждали,
на что надеялись? Создатель утопил первую цивилизацию грешников,
уничтожил небесным огнём Содом и Гоморру. Есть ли у нас шанс
выстоять теперь или немцы неудержимым катком сомнут нас?
Я всё же надеюсь, что есть… В своё время я избежал расстрела.
Вроде и бывшая «контра», но не нашлось вдруг людей, кто хотел бы
меня очернить.
Может быть, потому, что всю свою жизнь, терпеливо снося унижения
и оскорбления, я всегда помогал людям, когда имел такую
возможность? Или потому, что у меня, не имевшего даже относительно
стабильного заработка, нечему было завидовать? Ведь многих посадили
по доносам клеветников и завистников… Я дотянул до 39-го, когда
НКВД возглавил Берия. Гигантский, неудержимо раскрученный маховик
репрессий усмирили, многих бесчестных людей, запросто губивших
невинных, самих отправили на плаху. Послабления были сделаны тем,
кого репрессировали за веру, да и многих невиновных отпустили, в
том числе и меня.
…Я заметил, что в последние годы советская власть стала
меняться, переставая быть «интернациональной», «революционной».
Если я прав, Сталин разворачивает свою политику на преемственность
к Российской империи, – иначе почему ветеранам японской и
империалистической войн вновь разрешили носить георгиевские кресты,
почему вновь создают казачьи дивизии и вернули из небытия само имя
казаков? Чем ещё можно объяснить послабление гонений на верующих?
Почему в школах вновь изучают историю страны, прославляя подвиги
Дмитрия Донского и Александра Невского, Суворова и Ушакова? Ведь
двое из них причислены к лику святых (Ушаков и Невский), а Донского
чтут как святого?