…В любом случае, подчинение структуры священнослужителей
государству, упразднение Патриаршего поста были необдуманным шагом,
повлёкшим за собой многие негативные последствия в виде частичного
разложения духовенства. Хотя кто тогда, в начале 18-го века, об
этом задумывался?
И вот некогда православный народ отвернулся от Бога. И были
посланы искупительные скорби – война. Но, увы, она не объединила
людей в едином порыве, а разделила их. Патриоты рвались на фронт,
помогали, чем могли, в тылу. Но праздная жизнь в стране не
закончилась; действовали всё те же увеселительные заведения, и
многие, кто имел достаточный достаток и связи, продолжали жить как
ни в чём не бывало. Более того: хулили царя, пускали про него и его
ближних всякого рода слухи и пересуды; жизнь царской семьи была
объектом сплетен. А главное – в тылу готовился переворот, теперь-то
я знаю. И в спину главнокомандующего, что готов был последним
сокрушительным ударом смести врага (подняв тем самым международный
авторитет державы и свой собственный на недостижимую высоту),
нанесли смертельный удар.
Имел ли место быть сам факт отречения царя, совершилось ли оно
под внешним давлением или его просто фальсифицировали – кто знает.
Но народ отречение, явное или фальшивое, принял и ударился в
страшные грехи: крестьяне грабили и жгли поместья, солдаты
поднимали офицеров на штыки и массово дезертировали, а дворяне,
интеллигенция, купечество – они метались из стороны в сторону, из
одного лагеря в другой… Но мало кто в эти дни повернулся к Богу;
мало кто вспомнил сам и заставил вспомнить других о человеке, смысл
жизни которого и заключался в служение стране и народу. Мало кто
вспомнил о царе.
И тогда пришли ещё более жестокие скорби, вторая революция и
гражданская война. Были моменты, когда казалось, что белые,
олицетворяющие собой старую, набожную и православную Россию,
победят, изгонят безбожников. Но разве они сами всем сердцем молили
Господа о победе? Разве в тылу Колчака не зверствовали Семёнов и
атаманы поменьше, настраивая населения против Верховного правителя?
Разве на освобождённой от красных территории не приходили ли казаки
в дома тех братьев, что обманулись и пошли с врагом, разве щадили
они их родных? Когда да, а когда и нет… Разве в тылу Деникина не
было мародёрства и грабежей, разве сами беляки не переходили
последнюю черту ожесточения, превращаясь в лютых, беспощадных
зверей?