– Ну что, ребята, начистим гадам рожу?
Кричу пока так, не через ТПУ (танковое переговорное устройство):
мой голос не перекрывают ни взрывы, ни рёв мотора, ни грохот
орудия. Впрочем, ТПУ в бою наверняка откажет. Ну и хрен с ним, до
Лёньки-водителя достану ногами, а Володька-наводчик уже бывал со
мной в драке и многое понимает без слов. Сегодня, правда, я его
обидел, подвинув с насиженного места, но в этом бою от нашего
экипажа потребуется предельная точность.
– Так точно, товарищ лейтенант…
В голосах боевых товарищей отсутствуют хоть какой-то оптимизм и
уверенность в успехе. В какой раз-то мы будем атаковать эти
проклятые села? В третий? Троена – Подхорошее – Пищулино –
Рогатово. Их названия я запомню надолго. В самом начале первой
атаки нашей Т-26 «удачно» разбило ходовую. Вражеский снаряд порвал
гусеницу и выбил ведущий каток; поэтому участия в последующих
схватках за сёла, переходящие из рук в руки, мы не принимали. Но
хорошее быстро заканчивается: машину оперативно восстановили
ремонтники.
– Бодрее, парни! Кто с горящими глазами ещё вчера рвался в бой?
И разве ваш командир не подал удачную идею комбату?
Наша 150 ТБР только на словах гордо именуется танковой бригадой.
Всего в строю 12 танков, из них 3 «тридцатьчетвёрки» и 9 «тэшек»
«двадцать шестых». Атаковать нам придётся на широком фронте, и
танки бригады поделены на… кто-то называет это батальонами. Хотя на
деле в каждой танковой группе, приданной пехоте для усиления,
насчитывается примерно по штатному взводу. Ну, кроме второго
батальона, который с натяжкой можно посчитать за целых два.
4 танка (3 Т-26 и 1 Т-34) вместе с основными силами 307-й
стрелковой (ударные группы 1019 и 1023 полков) поведут атаку на
Пищулино, их фланг у Подхорошего прикрывает отдельная рота
лейтенанта Стрельникова из трёх Т-26. 1021 полк, наш мотострелковый
батальон и оставшиеся танки бригады, два Т-34 и три Т-26 будут
атаковать слева от села, по дороге на Елец. Если дело пойдёт, мы
сможем зайти в тыл к фрицам, удерживающим Пищулино, или даже
ворваться в город. В конечном итоге с юга в бой должна также
вступить 148-я стрелковая, так что… Так что будем посмотреть.
К сожалению, уныние моих ребят имеет веское основание – на Т-26
тяжело выжить в бою. Любое попадание немецких противотанковых пушек
легко прошивает 15-миллиметровую броню. Уязвимы наши танки и для
фрицевских бронебойщиков с противотанковыми ружьями; да, нас берут
даже крупнокалиберные пулемёты, хотя у немцев их не так и много.
Как я понял, это трофеи, отечественные «ДШК» и французские
«Гочкисы». Уязвим Т-26 и для лёгких противопехотных гранат, не
говоря уже о противотанковых связках: немецкие «колотушки» на раз
рвут узкие гусеницы, повреждают маслопроводы.