Но делать нечего, идти нужно. И хотя комбат лично отправил мой
взвод впереди основных сил, я не сетую – по льду реки вначале
необходимо пройти (проползти) небольшой группой, исследовать его на
возможность прохода основных сил. И сделать это по возможности
незаметно.
Командир полка по согласованию с комдивом предпринял смелый ход
– атаковать нашим батальоном не навстречу дерущимся на Чёрной
слободе бойцам 307-й, где немцы и ждут нашего удара, а через реку
по Засосне, в тыл закрепившемуся на станции и в Красных казармах
врагу. Единственный полк 307-й, прорвавшийся вчера в город, дерётся
в полуокружении и насчитывает едва ли одну полнокровную роту; вряд
ли соседи смогут помочь нам, ударив навстречу.
А вот очистить двойным ударом бывшее «заречье», как говорят
елецкие старожилы, у нас наверняка получится. Только бы не попасть
под ливневый огонь фрицевских «самоваров» во время «переправы» да
не уйти под тонкий лёд реки…
– Вперёд!
Бойцы один за одним выходят и сразу ложатся на хрупкий, трещащий
под ногами ледяной покров. Чувства, скажу я вам, премерзкие –
каждую секунду ждёшь, как треск станет оглушительным, и твоё тело
окажется погруженным в обжигающе ледяную воду; тебя ещё в сознании
понесёт течением под лёд, и твои последние мгновения пройдут в
ловушке ледяного ада и осознания того, что это конец…
Брррррр! На хрен такие мысли! Первый лёд самый крепкий. Ещё в
детстве, проведённом на севере Кольского полуострова, я наблюдал
потрясающую картину: пляшущего на тонком льду чечётку пьяного
мичмана. С какой же силой он бил ногами – брызги во все стороны!
Ну, думаю, пьянь ты морская, – не жилец! Ан нет, хоть бы хны.
Можно, конечно, списать всё на извечное везение пьяных, но местные
старожилы-рыбаки объяснили, что льда надо бояться не в начале зимы,
а в её конце – тогда, казалось бы, толстые ещё пластины могут
просто разъехаться под ногами и тут же сомкнуться над головой, как
только провалишься в воду.
Остатки моей роты медленно двигаются вперёд, развернувшись в
длинную, редкую цепь. 12 человек вместе со мной – не так много,
чтобы разом обнаружить себя в сумерках, и в то же время достаточно,
чтобы удержать противоположный берег от немецкой контратаки. По
крайней мере, пока не подойдёт подкрепление – во взводе целых 3
пулемёта, два «Дегтярева» и трофейная «зброевка». Хотя ротный
собрался, было дело изъять у меня трофей, я категорически отказал,
объяснив необходимость сохранить огневую мощь подразделения в
предстоящем бою. Капитан покочевряжился, покочевряжился, да и
отстал – как бы там ни было, но недооценить нашу роль в предыдущем
бою было просто невозможно.