Окраины Атора всегда пользовались дурной славой: убийства,
грабежи, проституция, торговля запрещёнными веществами — вот далеко
не полный перечень того, с чем Найтану и его сослуживцам
приходилось сталкиваться ежедневно. Хотя каждый понимал, что
извести преступность под корень не легче чем неистребимый
сан-манский сорняк, работу свою старались выполнять исправно. Во
многом причиной тому был начальник пятого отделения —
суперинтендант Джонна, который являлся человеком жёстким, но
принципиальным, чтущим букву закона так же, как жрецы — заветы
Покровителей.
Именно он в своё время сурово пресёк среди своих подчинённых
взяточничество и покрывательство преступных группировок, коих
обильно расплодилось на городских окраинах. Существенно прорядив
состав прежнего штата, суперинтендант Джонна набрал под своё крыло
новых, подающих надежды сотрудников, в число которых и попал
Найтан, который в ту пору ещё ходил в чине сержанта и занимался
преимущественно мелкими расследованиями. Уже через два года Эванди
дослужился до звания инспектора и ему стали поручать куда более
серьёзные дела, последним из которых было тройное убийство в одном
из закрытых притонов квартала Красных юбок.
Сегодняшний случай был вполне рядовым, однако Найтан отчего-то
не поручил заниматься им сержантам и отправился на выезд лично.
Интуиция настойчиво нашёптывала ему об этом, и инспектор Эванди не
стал ей противиться.
Девочку ещё не успели доставить к коронеру, и она лежала на
кровати, с головой укрытая тонким одеялом.
В крохотной плохо освещённой квартире стоял спёртый воздух,
смешавший в себе не самые приятные запахи: пота, мочи, ветоши,
мышиного помёта и винных паров. Общая запущенность помещения
говорила о том, что хозяйка квартиры либо очень редко здесь
появлялась, либо в принципе не отличалась чистоплотностью. Найтан
лично знал несколько бедных семей с окраин, которые, несмотря на
весьма и весьма скромные доходы старались поддерживать в своих
обиталищах хотя бы относительную чистоту. Здесь же, несмотря на то,
что в квартире жил ребёнок, царили ужасающие условия.
Поэтому на сидящую в видавшем виды кресле молодую женщину,
инспектор Эванди посмотрел с откровенной неприязнью. Та ответила
ему наглой пьяной ухмылкой.
Найтан молча и требовательно протянул руку, сержант Кивелл,
стоявший до этого неподалёку от топчана, так же, не говоря ни
слова, вложил в неё исписанный лист желтоватой бумаги с полицейским
гербом.