Йо́льшия держалась по левой стороне и медленно водила взглядом
вокруг себя, будто бы каким-то отдельным чувством ощущая, что́
находится у неё под ногами, а потому не следя за тем, куда их
поставить. Она прижимала к себе громоздкую книгу, а маленькая сумка
со всеми необходимыми ей писарскими принадлежностями, держащаяся на
длинном ремешке, надоедливо скользила по еёбоку. Ничего прочего она
с собой в это опасное место не взяла.
В иное время Йольшия побоялась бы идти сюда, но на этот раз у
неё были две причины не испытывать подобных чувств — и одна из них
шла рядом с ней.
Женщина повела головой вправо и приподняла её, взглянув на
принца. Едва уловив её взгляд, он повернулся к ней и улыбнулся.
Йольшия тоже улыбнулась в ответ и опустила глаза, продолжая
размеренным шагомидти дальше. Если бы не браслеты принца, им бы
пришлось идти на ощупь, так как никакой иной свет не смог бы
продержаться здесь слишком долго.
В груди у Йольшии что-то бесшумно клокотало, словно бы внутри
неё над неустанно крепнущим огнём вскипала вода, и она ещёнесколько
раз тайком взглянула на принца. Он был одет в одежды синих оттенков
с серебром и носил доспех из тонкой стали; Йольшия же
довольствовалась обычным коричневым платьем и безрукавной накидкой.
Голову принца покрывала прозрачная ткань из шёлка, столь же мягкая
и гладкая, как его светлые волосы, а поверху неёлежала корона — два
тонких, незаметным образом соединённых между собой и держащихся на
небольшом расстоянии друг от друга обруча: нижний, из жёлтого
золота, был цельным; верхний же, выполненный из белого золота,
напоминал канатное плетение и на местах сгибов сверкал алмазной
крошкой. То была великолепная корона для настоящего принца…
Но не такая красивая, как тот, кто еёносил.
Было бы опрометчивым сказать, что молодость красила его, ведь
истинным его украшением было доброе лицо. Люди любили его за это —
за чувство безопасности, которое вторгалось и развеивало любые
опасения тех, кто оказывался рядом с ним. Принца нельзя было
представить злящимся или хмурым, правда, перенесённые потери
подёрнули его лицо тоской, из-за чего взгляд, не направленный
наЙольшию, делал его похожим на слепца. Но Йольшия почему-то думала
только о молодости. И хотя принц приостановил время и для неё,
Йольшия всё равно ощущала себя старой. Она старела, потому что
мысль о старости жила в её мыслях. И потому, какой бы
привлекательной она ни выглядела, ей этого было недостаточно.