— Как при профессоре? — только и
спросила она.
— Да, — ответил я, чуть не
подавившись от удивления. — Как при профессоре.
Сам Подбельский в этот момент отошел
в ванну и мы сидели рядом на диване в гостиной, совсем близко друг
к другу. Я не заметил холодности в ее голосе, но на всякий случай
решил уточнить:
— Все в порядке?
— Да, все хорошо, — выразительно
ответила девушка, — просто я немного скучаю по дому, но сама в этом
себе признаться не могу.
— У нас все слишком другое?
— Нет, не в этом дело, — тут она
замялась. — Понимаешь ли, когда я намеревалась изменить свою жизнь,
я рассчитывала совсем на другое.
Вероятно, я бы мог узнать, на что
рассчитывала Анна, когда сбегала в другое время, но профессор
вернулся к нам:
— Что-то обсуждали или мне
послышалось? — поинтересовался он, усиленно вытирая голову
полотенцем.
— Говорили про разницу в эпохах, —
быстро соврал я.
— О чем именно? — оживился
Подбельский.
— Что, если бы у нас сейчас было
Средневековье, ни для кого из вас это путешествие не закончилось бы
хорошо.
Профессор хохотнул, не сдерживаясь.
Наконец-то и старик решил расслабиться и не сдерживаться.
— Вы правы. Меня бы признали
колдуном, а принцессу — ведьмой. Слишком чистые, слишком умные,
слишком отличающиеся от других. Здесь, как мне кажется, мы совсем
не отличаемся, правда?
— Совершенно. Но если вас видели
буквально несколько человек, про Анну могу сказать, что наша сфера
обслуживания была потрясена, пока она подбирала себе обновки. А
потрясает их едва ли один человек из миллиона.
Невольно у меня вырвался комплимент,
который не остался незамеченным. Профессор, однако же, воспринял
это, как шутку, но взгляд принцессы на моем затылке я ощущал еще
очень долго.
Пятничные посиделки стартовали в
шесть вечера. К этому времени как раз собрались гости. Троица
пришедших внимательно рассматривала причудливый костюм профессора,
но парни все же украдкой посматривали в сторону принцессы.
Петр — потому что бы стопроцентным
скромником и домашним парнем, который смущался от всего, что
касалось противоположного пола. Валя был более открытым, но с Ирой
он не мог позволить себе отпускать ядреные шуточки и пялиться на
красотку. Поэтому он усердно делал вид, что ему тоже интересен
исключительно профессор.
Моя компания, из которой выбыла Лиза,
как мне казалось, была довольно крепкой и дружной, несмотря на то,
что внешние различия делали нас непохожими друг на друга. Скажем
так, я из них казался самым обычным — до тех пор, пока дело не
касалось образа жизни. Тогда не знающие меня люди делали большие
глаза и задавали кучу бессмысленных вопросов.