Скальпель черканул по плечу, чуть
ниже синей татуировки — орел, сидящий на буквах «ОКСВА» — из
разреза потекло, но Арчибальд моментально замазал его своей смесью.
Повторил на другом плече. Дядя Коля от этакого варварства застонал,
но не проснулся. Жесткие пальцы прошлись по заросшему затылку,
нащупали нужную точку, потом Арчибальд потянулся за иглой. Ткнул
коротко, без замаха.
— Ой, — сказал Тим. Голова заболела,
будто самому в основание черепа загнали такую штуковину, тошнота
подступила. Крови не боялся с детства, всякую боль терпел, но тут
уже перебор!
— Не отвлекай меня. И держись от
него подальше.
В руках Арчибальда появился молоток
— маленький, как у врача-невропатолога, только черный, опять же,
покрытый узорами. Показалось, что загонит сейчас иголку как гвоздь,
на всю глубину, но удар пришелся гораздо выше. Дядя Коля вздрогнул
всем телом, а «ночной хирург» принялся бормотать что-то тихое, на
неведомом языке. Еще удар — с ответным, утробным стоном.
— Ему же больно!
— Я предупреждал. В бренное тело
возвращается человек, потому предлагаю не грустить, но
возрадоваться.
На третьем ударе дядя Коля
заворочался, на четвертом — заревел и свалился с кровати. Попытался
вскочить, да ноги подвели.
— С-с-с... всех щас, нахрен!..
— Тихо-тихо-тихо. Мы свои.
— Какие, нахрен... Тимоха, ты?!
— Да, это он, — сообщил Арчибальд
светским тоном. — Извините за доставленные неудобства, но вы нам
нужны здоровым и бодрым.
— Ты еще кто такой?!
— Это мой дедушка! — опередил с
ответом Тим. — Троюродный, он далеко жил, а теперь вот!
— Вот, дали ему год... чего ж так
башка-то болит?!
— Это временно. Ваша кровь уже
очищается, абстинентный синдром проходит, возвращается воля к
жизни. Скажу больше, в ближайшие несколько лет алкоголь будет
вызывать у вас стойкое отвращение.
— Ну, спасибо, удружил! Щас только
похмелюсь, а дальше пускай вызывает!
— Увы, остатки ваших напитков я
использовал для дезинфекции. Впрочем, вы можете сходить за добавкой
и попытаться... если деньги лишние.
Пару секунд дядя Коля буравил
собеседника гневным взглядом, потом обмяк. Улыбнулся даже.
— Ёлки, не знаю, кто ты... вы такой,
но я бы медаль на грудь повесил, честно! Оживаю!
— Мы здесь именно за этим. По словам
Тима, вы неплохо знаете тайгу. Сможете отыскать конкретное место по
расплывчатому словесному описанию?