Вернулась я домой только к часу ночи, а
вставать надо уже к полшестого. В голове так и крутился план на
завтра: очередная встреча с сегодняшними, ехать в морг, услышать
заключение и далее по списку.
Гм, а как же жалоба? Об этом ведь не забыли
же...
Утром во всех СМИ уже трещали об этом все
кому не лень. И наш начальник поспешил обрадовать нас
дополнительными сложностями.
—
Вы под прицелом общественности, а значит, каждый ваш шаг, решение
будет препарироваться в СМИ.
—
Вы как будто рады этому, агент Каллиган.
—
Я уже жалею, что вернул вас, мисс Рейн, так что будьте добры, без
комментариев.
—
Да, я бы спокойно сидела и готовилась к слушанию, сэр. Хотела даже
встретиться с многоуважаемым мистером Вейнсом и принести извинения
лично ему. Ведь он так нуждается в этом.
—
Агент Мурье, больше с прессой не болтать.
—
Понял.
—
Что ж, продолжайте.
Радость от возвращения в строй и
удостоверения омрачала перспектива бессонных ночей и бесконечных
бесед. Но, чего ещё ожидалось? Наконец-то серьёзная работа
намечается.
Со
всеми приглашёнными решено было поговорить отдельно. С подростками,
конечно, без дополнительной мороки не обходится. Как правило,
разговаривать с ними без адвокатов или присутствия взрослых нам не
положено по закону. Каллиган нам ещё раз напомнил, что эти дети —
не подозреваемые и не преступники. Почему-то он смотрел только на
меня, когда говорил о правилах. Видимо в его глазах я выгляжу как
нечто неуправляемое.
—
Спасибо, что пришли. Мы понимаем, что сейчас трудно принять
произошедшее, но чем быстрее мы во всем разберёмся, тем быстрее нам
станет легче.
В
первой допросительной я, Винсент, Кэс и адвокат сидели напротив
тридцати человек — учителя, одноклассники и родители Кевина. К
моему удивлению, в основном говорил не Винсент, а Кэссиди и,
конечно же, придерживаясь протокола. Её звонкий поставленный голос
звучал приятно и быстро располагал к себе, заставляя их
прислушаться. Я же в свою очередь просто присматривалась к каждому
псионикой со стороны. Ну, всё, как обычно, в общем. Разве что наш
старший отчего не особо горел инициативой.
Среди собравшихся одарённых не оказалось. Их
образы ничем таким не выделялись, даже близко. Следовательно,
возникал другой вопрос: «тогда, кто же там был, в видении?».
Обычный человек не смог бы оставить такой след. А что если он
вообще никак не связан с этим парнем-факелом? И это действительно
была обычная трагическая случайность?