—
Мистер Вейнс, мистер Вейнс, успокойтесь, иначе придется закончить
нашу беседу.
—
Да, да, простите. Простите. Я… я редко позволяю себе такое. Но это
честь для меня.
—
Вы сказали, что почти получили пси статус. Когда?
—
В своё время после проверок я пять раз просился в Залы
Разума.
—
И?
—
К сожалению, ничего не выявили. Тогда ещё не было таких средств и
технологий. Возможно, проведи они сейчас проверку, я был бы среди
нас.
Нас? Кэс тоже заметила его слова.
—
Считаете, что они ошиблись в вас?
—
Я знаю, что подтвержденных псиоников единицы. Шансы слишком малы,
даже с учётом всех проверок. И даже после подтверждения развить
свой потенциал не так просто. Однако я всегда чувствовал себя
особенным.
—
У вас есть на то причины? Ощущения или какие-либо признаки
экстрасенсорных способностей? Может, что умеете?
Краем уха уловила нотки удивления в голосе
Кэс.
И
вправду, такого в его деле не было. Нигде не упоминалось о его
псионических способностях, даже косвенных. Были случаи приема в
Институте в восьмидесятые, но архивы того времени не смогли
сохранить его данные и зачем он туда обращался. Хотя, думаю, он
просто пытается вызвать у нас сочувствие, соучастие, или получить
возможность покинуть свою камеру хотя бы на время, чтобы пройти
проверку в Псионикуме.
Но
повторюсь, потенциал у него имеется — не такой явный, но имеется. А
раз агенты, занимавшиеся его делом до нас, видели в нем только
человека, — я имею в виду, без экстрасенсорных способностей, — то
они могли упустить ещё что-то. А вдруг этот человек реально что-то
умеет? Что-то такое, что трудно объяснить, уловить, и самое главное
— доказать. Дополнительные способности предоставляют дополнительные
возможности. Например, псионик с даром внушения мог бы всегда
оставаться на виду, но быть невидимым для всех остальных. Может,
это не существенно, я пока лишь отметила «возможное» упущение
следствия, потом нужно будет поговорить с Каллиганом.
—
Я вам расскажу, знаю, вы сможете меня понять. С детства я видел мир
немного по-другому: его звуки, краски, фигуры, запахи, ощущения. В
начальной школе я понял, что отличаюсь от остальных детей,
постоянно орущих, плачущих, капризных. Все их действия, желания
были предсказуемы, все они требовали внимания к себе и действовали
по животному инстинкту. Однако я не понимал одного, почему всё
устроено именно так, а не иначе. И тогда задался вопросами,
например: почему насекомые перестают двигаться, когда наступаешь на
них? Или, куда они так стремятся? Что ими движет? Для чего они
живут, в чем их цель? И в чем моя…