– Умно, – кивнул Никлос. – Отличный агент получился.
Распорядитель королевских мероприятий. Человек, имеющий доступ в
закулисье любого праздника. Как она вообще получила эту
должность?
– Артан Гадельер помог. Они познакомились, когда
девушка прибыла на Равновесие. Там вообще вышла странная история: у
неё был жених, но накануне свадебного цикла расторгнул помолвку по
надуманной причине. Благодаря Артану, она смогла поступить в
художественную академию, а потом получить должность во дворце. Это
было в годы, когда вы...
– Можешь не продолжать, – перебил Никлос. С грохотом
распахнулись очередные двери, обувь заскрипела по чищенному до
блеска паркету, эхом разнося грядущие неприятности по притихшему
дворцу. Вынырнувшая из-за угла служанка со стопкой полотенец,
ойкнула и скрылась обратно.
– Говорят у них был роман, – добавил
Богарт.
– Это всё? Отвергнутая мать, дочь-карьеристка. Нужны
существенные доказательства предательства. Сам знаешь, за такое –
встреча с Чёрной пьеттой гарантирована.
Ник остановился, вынуждая встать всю группу. Махнув
рукой, чтобы остаться наедине с канцлером, наклонился к замершему
Богарту, говоря вежливо, но жёстко:
– Ты понимаешь, что сейчас будет? Если нет весомых
улик, и мы располагаем только признанием Ниркеса, там за стеной
может сидеть невиновная. Подставленная морвиусами. Даже если это
подтвердится, её карьере придёт конец. Скажи мне, Богги, –
обратившись по-старинке к канцлеру, спросил король, – готов ли ты
так поступить?
Но Богарт остался невозмутимым. Он произнёс
полушёпотом одну лишь фразу, от которой король помрачнел лицом и
медленно кивнул. Процессия снова тронулась.
Из дамской комнаты доносились громкие женские голоса,
а у входа застыл слуга с подносом фруктов. Увидев процессию хмурых
мужчин, парень побледнел и посторонился, уронив с тарелки несколько
слив, покатившихся по паркету и раздавленных мыском королевского
ботинка. Двери распахнулись, ударившись о стены, стража разошлась
по комнате, застыв позади побледневших придворных кэрр. И в комнату
вошёл король.
Взглядом он сразу выцепил насторожившуюся Селесту,
рядом с которой нашлась смурная Винелия Барбская. В свалившейся
тишине отчётливо слышно, как звенит чайная ложечка о чашку в её
руках. С таким же удивлённым недоумением на мужа смотрела Милан. И
остальные выпускницы последних столичных равновесий, включая
единственную кэрру из предыдущего состава Совета – Виру Брянцкую,
от неожиданности выронившую себе на платье слоёный
рогалик.