– Давай-давай, выплачь всё это. Выплюнь из себя.
Брось, – я говорила, а сама думала: «Как же быстро нам обеим
пришлось повзрослеть. За несколько месяцев из девочек в грязных
ботиночках на заднем дворе королевского дворца до двух замужних
дам, прошедших через кровь и боль».
Когда она выплакалась, то, утирая глаза, горько
усмехнулась, по-детски шмыгая носом:
– Так всегда было, да, Сэл? Я плачу, а ты
успокаиваешь, – и она до красноты растёрла лицо, вставая с места и
подходя к дверям. Застыв, прислушалась, и также тихо обошла всю
комнату, а потом вернулась обратно с иным выражением на лице.
Твёрдым, решительным и жёстким.
– Уезжай, Сэл. Сегодня же. Сразу же после этого
разговора. Бросайте с Артом всё и бегите из столицы. Я не знаю,
зачем и почему ты приехала, но тебе здесь не место, – она почти
прижалась ко мне, и говорила полушёпотом в ухо, сжав мои пальцы
своими и удерживая на месте. – Король опасен, Сэлли. С тех пор, как
вы уехали, становилось только хуже. А ещё эта Анка, подливающая
масла в огонь. Бесконечная охота, убийства и казни. Осмотры,
допросы, бессмысленная жестокость. Приветствие всяким
непотребствам… Это как праздник во время бури. Новая знать
потворствует королевскому желанию веселиться. И устраиваются
немыслимые празднества. Ты не представляешь себе, что здесь
творится. И всем этим правит Анка Асколь, красная любовница короля.
О, святая Клэрия, она возненавидела тебя ещё до твоего приезда! А
король только и мечтал о том, как бы вас с Артом вернуть. А ещё эти
проклятые морвиусы, из-за которых столько шума…
– Кали, прости, но я не понимаю, о чём ты говоришь, –
я мягко «выдрала» свои руки из-под её, и отсела в сторонку. –
Сейчас, на эмоциях, ты говоришь чудно́, и будто не своими словами.
Наш король не тот, кто…
– Да-да, конечно, разумеется, ты права, а я так, в
голове помутилось и всё такое, – согласно закивала она, говоря
нарочито громко. – Волнуюсь перед началом праздника, да и давно не
виделись… – её голос дрогнул, однако было видно, как легко она
возвращает маску невозмутимости. – Прости, что наговорила всякого.
После смерти брата, нас осталось двое. И пускай мы носим разные
фамилии, цвет крыльев не совпадает, и у нас сильная разница в
положении, всё равно мы остаёмся сёстрами-близняшками.
– Крис не погиб, а пропал без вести, – поджав губы,
перебила её, а она с жалостью посмотрела в ответ.