Мне выпала третья "вахта" за столом, что не могло не радовать. С
утра, пока народ еще не проснулся толком и не расторговался, есть
шанс найти и урвать что-то интересное. Или хотя бы просто пройтись,
ноги размять, новостями перекинуться, знакомые лица тут будут
обязательно.
Ближние от входа ряды – обычно пять, в этот раз все семь –
заняли продавцы униформы, снаряжения и прочего интендантского
добра, честно краденого с армейских складов. Ассортимент у них из
года в год практически не меняется – Великая война, этим все
сказано еще лет на десять, а то и двадцать. Это при том, что первые
годы половина Европы, особенно в её восточной части, ходила в
перешитой военке. Дешево и сердито, как говорит Князь, но есть и
свои тонкости. Во многих уголках земного шара на человека в форме
местные нервно реагируют, сначала стреляют, а потом начинают
спрашивать. Гражданский костюм все же вызывает менее бурные эмоции
– мало ли, вдруг человек по делу приехал или вообще ботаник по
бабочкам.
А вот что в Страсбурге не очень удобно – все эти тряпошники не
заканчиваются четко и резко, а плавно перетекают из лопат и кобур в
штыки с палашами, а там уже начинают разбавляться и огнестрельным.
Вот и приходится идти, глазеть, останавливаться, убеждаться, что
ничего хорошего и нужного из потрепанной кобуры не торчит и так
далее. Да и прихваченное с лотка пиво все же горчило чуть больше,
чем стоило бы… вроде и сорт знакомый и прежде нравилось, но вот
сегодня – не то. Причем "неправильный" вкус остался и когда бутылка
закончилась, а чем перебить, по дороге как-то не попадалось. Одна
надежда – дойти до ребят из Брно и за кружкой темного крушовице
выслушать их жалобы на конкурентов из Zbrojovka Praga и
Jihočeská.
Уже почти смирившись с мыслью, что сегодняшнее утро не задалось,
я свернул в проход между рядами, чтобы срезать кусок пути к нашей
палатке и тут-то краем глаза увидел "блеск жемчужины".
По моему личному каталогу это была типичная "лавка старьевщика".
Даже стола нет, просто на небрежно сколоченном щите справа были
развешаны в кобурах и просто так пистолеты с револьверами, под ними
на куске брезента сиротливо лежало тело "виккерса", ну а слева в
три ряда выстроились магазинки, кое-как рассортированные по степени
сохранности. Один, два и три франка соответственно. Продавец
восседал посреди этого развала на прогнувшемся стуле и, кажется,
пытался задремать – по крайней мере, соломенное канотье он сдвинул
на нос и ползающую по нему осу согнать не пытался. Обычно такие вот
себе-на-уме дедули свозят на ярмарки довольно однообразный хлам,
наменяный в деревнях, а осело там ох как немало. Городскому жителю
вообще сложно представить, до какой степени этот "глубинный народ"
фантастически и фанатически запаслив. Помню, случилась у нашего
интернационального батальона одна история с "трехдюймовкой", когда
местные кулаки часовых подпоили…