За дверью был короткий каменный
коридор, освещенный парой свечных фонарей. В том конце стол, стул,
лежак. На стене были прибиты вешалки, и висели платья. Женские
платья тут были повсюду – разложены по всей мебели.
По бокам коридора пара дверей, одна
была открыта, и оттуда тоже бил свет. Там двигалась тень. Она
падала на толстое ушко, которое торчало в центре коридора. От него
в освещенную комнату тянулась железная цепь.
– Я сожру твое сердце! – раздался
утробный голос, и у меня все внутри съежилось, – Я сожру твою
душу!
Так не мог говорить ни зверь, ни
первушник, а уж тем более ноль.
– Да, да, да… – ответил веселый
старик, – Бельчонок совсем грустный, у него нет иголок.
– Убей меня, червь…
– Иголки есть у елки, – продолжал
напевать старик.
– Я подарю тебе все богатства
Инфериора, ноль.
Едва я услышал это, как мои глаза
полезли на лоб. А старик захохотал:
– Зачем богатство? Вот придет великий
хозяин, и принесет вкусной еды.
– Власть. Ты получишь власть…
– А еще он приведет нуляшку. Сладкую,
красивую.
– О-о-о… Я убью тебя, ноль.
– Да, ты же слышишь их крики? Нуляшки
так любят сладко кричать.
Разговор мне не нравился. Голоса не
нравились. Мне не нравилось в этом помещении все, абсолютно
все!
Я попробовал сунуться через окошко
своим сканером, уже не боясь, и увидел так же явно всю мебель, но
вот за открытой дверью ничего, только яркое сияние. Мне никогда не
приходилось чувствовать стихией земли, чтобы что-то так сияло.
Если сильверитовый шлем наверху
представлял собой черную дыру для моего сканера, то тут наоборот.
Фонит так, будто на солнце смотришь. Мое сердце радостно забилось –
наверняка это аурит! Кажется, я все-таки нашел секретницу.
– И у бельчонка будут иголки…
– Жалкий червь, ты будешь умирать
медленно! Сотню лет!
– Как ты? Ах, да. Ты же
бессмертный.
Я снова присел, опершись спиной о
дверь, и посмотрел на доспехи. Зачем они тут, для красоты? Но в
комнате наверху еще полно места.
Можно вечно сидеть и ничего не
делать, а можно действовать. Я потянулся к железной ручке… и убрал
пальцы, едва не коснувшись. Сердце забилось неясной тревогой.
Я задумался. Путь, полный ловушек, и
вот так просто открыть дверь? Ну, не может такого быть. Тут должен
быть последний аккорд.
Задача требовала решения, и я снова
посмотрел на доспех. Просканировав его, я почуял толстый слой пыли,
но только не на правой перчатке. Глаза достаточно привыкли к
темноте, и я разглядел, что перчатка была потертой. А весь доспех
при этом новый.