Илья дозвонился Алому в офис ещё с Торонто.
«С Эрикой всё в порядке. Большего я не могу тебе сказать, прости», — был его ответ.
В этот раз Илья звонить не стал. Несколько дней ждал его у ворот безрезультатно. Но дождался.
— Илья! — обрадовался Алый. Обнялись, поговорили о том, о сём. А потом он без предисловий полез куда-то в бумажник. — Не знаю, что там между вами произошло. Да и не моё дело. Но она оставила тебе записку.
Трясущимися руками Илья развернул бумажный клочок:
«Илья, у меня всё хорошо. Надеюсь, у тебя тоже. Вот пусть всё так и останется. Прости и отпусти. Знай, что я тебя ни в чём не виню. И никогда тебя не забуду. Но это неточно…
Уже не твоя, Эрика».
— Где она? — это всё, что Илья смог произнести.
— Она выходит замуж, Илья, — тяжело вздохнул Алый. — Не трави ты ей душу.
— За Ваграма? — оглушение накрыло такое, что взорвись рядом бомба, Илья бы не услышал.
— За кого?! Ха-ха, хорошая шутка, — заржал Алый, но, глянув на Илью, смутился, кашлянул. — Нет, конечно, с чего ты взял, — он оглянулся, словно его ждали. — Ты прости, я всё же на работе.
— Да, да, я понимаю. Скажи, что я приезжал.
— Конечно, — кивнул Алый.
Опять обнялись. На прощание.
— Ну бывай! — похлопал его по плечу Алый.
— Он… хороший человек? — крикнул Илья вдогонку.
Алый остановился, обернулся.
— Ты же знаешь Эрику, — пожал он плечами. — Она других не держит.
Она не держит…
Кот клацнул зубами по пустой тарелке, Илья очнулся, хлебнул кофе, что так и держал в руке. И выудил фотографию, которой у него вообще не должно было быть.
Эрика и два смешных малыша в одинаковых тёплых комбинезончиках разного цвета.
Он невольно улыбнулся:
— Надо же, близнецы.
Один — на руках у Эрики, другой — у Нины.
Нина…
Нину он встретил случайно уже в Питере.
Он закончил магистратуру, и отец передал ему часть бизнеса, что была в России, поэтому Илья вернулся.
Он бежал к метро и очень торопился.
Как обычно, машина сломалась в самый неподходящий момент. Как обычно, лил дождь. Такси застряло в пробке, а он опаздывал на очень важную встречу.
Илья задержался всего на секунду у входа под козырьком станции — стряхнуть воду, да так и застыл, не веря своим глазам: у выхода стояла Нина и сверялась с какой-то бумажкой.
Всё те же коротко подстриженные волосы (Эрика стригла её сама). Всё та же невысокая сутулая фигурка. Неестественно, под прямым углом к здоровой, вывернутая нога (она подшучивала, что носок её теперь всегда смотрит на север).