Годунов никогда не любил толпу. Но
одиночество не любил еще сильнее. Его всегда раздражали массовые
гулянья, а вот салют… Салют — другое дело. Минуты ничем не
омраченного торжества. В тот миг, когда, перекрывая убогонькие
шлепки петард, грянул первый залп, на Александра Васильевича
накатил такой восторг, какому прежний Санька позавидовал бы.
Неизъяснимый, немой. Толпа разразилась свистом и нечленораздельными
выкриками. Рядом с Годуновым звонко стукнула об асфальт пивная
бутылка, где-то в стороне испуганно заплакал ребенок. Новый залп на
мгновение перекрыл все звуки. И снова взвыла-взревела толпа.
Разноцветные зарницы гасли, оставляя в небе седые стежки. На земле
тем временем свершалась фантасмагория. Завистливо потрескивали,
силясь разгореться, белесые точки китайских фейерверков. Над ними
неуклюже парил дородный надувной Пегас. Блуждали болотные огоньки —
горожане запечатлевали на видеокамеры мобилок не событие, нет, —
шоу. Дюжий парень, увенчанный светящимися рожками, увлеченно тискал
хрупкую девицу с ангельскими крылышками.
Вдруг подумалось не об
орловцах-современниках, а о москвичах сорок третьего года. Слышала
ли в тот вечер Москва, видела ли что-то, кроме Первого Салюта?.. Ты
определенно становишься ханжой, Александр Васильевич, а мизантропия
— твоя единственная подруга.
Залп, еще один, еще…
И — темнота, которую тщетно силятся
рассеять немногочисленные фонари.
Толпа разочарованно заулюлюкала.
Нет, не темнота — потемки. Темень,
раздолье всякому-разному, что светобоязнью страдает.
Очередная маршрутка подкатила к
остановке уже переполненная, из раскрывшейся двери ехидно выглянул
желтый воздушный шарик с косо намалеванными глазами и ртом.
Безнадежно.
День, проведенный на ногах, давал о
себе знать, да делать нечего… Эх, была-не была, чего тут идти-то,
каких-то полгорода. Еще в отроческие походные времена Годунов
усвоил: главное — правильно выбрать темп движения, тогда можно
часами шагать и шагать, отмеряя версты. Тем паче — по ночной
прохладе. Наблюдая звезды и слушая ветер. И стараясь не замечать
излишне веселую публику, чтобы не портить себе настроение.
Не удалось. У Комсомольского сквера
его настигла свара. Именно так — настигла. Двое парней в изодранных
футболках, двигаясь несуразными прыжками-перебежками раненных из
дробовика кенгуру, умудрялись на бегу волтузить друг друга в
классическом стиле пьяных разборок, то есть куда попало. Две
растрепанные девчонки тоненько, испуганно вскрикивали-всплакивали,
хромая следом на высоченных каблуках. М-да, резвится племя младое,
не знакомое с кодексом об административных правонарушениях.