Дом у воды - страница 24

Следующий месяц Арсений провел как во сне. Он гулял со Светой по идеальным дорожкам в парке, примыкающем к замку, сидел с ней в обнимку на пляже и даже пару раз искупался в холодных океанских водах. Бегал вместе с детьми по белоснежному песку. Любовался с семьей низкими облаками, плывущими по ярко-синему небу, вполуха слушал рассказы любимой о местных достопримечательностях. И за все время не задал ни единого вопроса из той сотни, что мучили его со дня боя в усыпальнице де Анвилей. Что там взятие Ла-Рошели мушкетерами? Потыкали шпагами врагов, выпили вина – и уже герои. Нет, вино, знаменитое бордо Гаранин хлебал за обедом и ужином, но тревога, поселившаяся в груди, обручами спирала душу. Требовалось расследование или хотя бы зацепки, чтобы понять происходящее. Он даже потащился вместе со Светой и детьми в Париж на показ мод. Сначала предполагалось, что великая Лана де Анвиль пройдется по «языку», но в последний момент Светка раскапризничалась и отказалась выходить на подиум. Так и сидела рядом с Арсением, с интересом разглядывая гламурных див. Гаранин почувствовал, как закипает. «Тут, блин, смерть грозит на каждом углу, а она тряпками любуется», – в сердцах подумал он, а вслух пробормотал: – Нам бы вдвоем остаться. Поговорить… – Да, – кивнула она, прекрасно понимая, что за последний месяц им наедине удавалось оставаться только ночью. Но и тогда использовать время на разговоры казалось глупым. Света улыбнулась, вспомнив полночный жар, трепет и страсть. И дыхание Арсения совсем рядом. Они засыпали в объятиях и просыпались не разжимая их. И она ловила себя на мысли, что могла бы просто лежать, прижавшись к нему, чувствовать тепло его тела и, устав от бессонницы, приноравливаться к его размеренному дыханию, чтобы хоть на пару часов провалиться в сон. Он будил ее нежно и настойчиво. И она, томная от полудремы, ластилась к нему, не думая ни о чем, отдавая всю себя этому мужчине. Даря любовь и обретая ее. – Мама обещала взять детей в Диснейленд, – прошептала Света, наблюдая, как ее подруги и просто знакомые дефилируют по «языку». А она испугалась в последний момент. Нет, не софитов или нарядной публики, а притаившегося убийцу, не желающего оставить ее в покое. Таракан или кто-то другой? Но Света больше не задавалась этим вопросом, осознавая, что чувствует себя в безопасности только рядом с Гараниным. Она видела, как он мучается от неизвестности, но и сама молчала, прекрасно понимая, что и сказать-то нечего. А еще она точно знала, что Арсений переговорил с отчимом и крестным. Но трое умных и влиятельных мужчин так ничего и не решили. Арман нанял детективов, а Витька, вылечив ногу, отбыл в Россию, дабы по месту прописки выяснить, кто и зачем грохнул Митю-Азимута. Сама Света старалась не вспоминать о нападении. Но ей-богу, ощущение неминуемой смерти раскрасило жизнь яркими красками. Она замечала каждый цветок на клумбе, распускающиеся почки на ветках, солнечный зайчик на стене, детский смех, возню Эжена и Олеськи, улыбки и поцелуи Гаранина. Ей казалось, что все должно само собой разойтись, рассосаться. Исчезнуть, как круги на воде от брошенного камешка. С другой стороны, она понимала, что обязательно нужно найти заказчика, разобраться в причинах и их устранить. Хотя бы ради детей. Олеськи, Эжена и того маленького комочка, который рос сейчас внутри нее. А еще хотелось жить долго-долго. Вырастить всех троих детей, наблюдать, как они взрослеют и несутся на всех парусах во взрослую жизнь, стареть рядом с Гараниным благородно и стильно, без инъекций и пластики. Просто жить на полную катушку. Проводить лето на Русском Севере, а зиму в Бордо. Наслаждаться каждой минутой, подаренной мирозданием, и точно знать, что рядом с тобой любимый человек. Единственный на все времена. Но также она понимала, что все бесполезно. Нужно найти заказчика. Но, наверное, легче искать иголку в стоге сена или потерянную сережку на песчаном пляже. Кто виноват и что делать – два извечно русских вопроса. Света обхватила руку Гаранина в светло-сером пиджаке и, глянув по-детски наивным взглядом, пробормотала чуть слышно: – Увези меня отсюда, пожалуйста! – Прямо сейчас? – изумился Арсений, оглядывая темный зал и ярко освещенный подиум. – Нет, – мотнула она головой. – Завтра. Вернемся в Бордо. Эта паника, поднимающаяся в любимой, не на шутку взволновала Гаранина. – Может, показаться врачам? – прошептал он, нежно огладив кисть ее руки. – Все будет хорошо, Светка. – Обещаешь? – подмигнула она, и он на долю секунды увидел свою прежнюю ляльку, веселую и беззаботную. – Да, – серьезно заметил он. – Главное, сесть и подумать, кому могла помешать. Соблюдать меры предосторожности. Человек из другого конца зала настороженно наблюдал, как знаменитая Лана де Анвиль жмется к своему спутнику. Он что-то шепчет ей на ухо, а она послушно кивает ему. Рядом чинно сидит наследник рода Гралье и еще какая-то незнакомая девчонка. – Кто это рядом с вдовой Люсьена? – обратился Жерар к спутнику. – Впервые вижу этого господина. – Не знаю, – поморщился Доменик. – Все планы коту под хвост. С таким и связываться опасно. Врежет, мало не покажется. – У них прям любовь. Думаю, это и есть новый хозяин нашего замка, – прошептал Жерар. – Но я не потерплю… – Твое мнение никого не интересует, – процедил сквозь зубы Доменик, – лучше уйти, пока нас не заметили, и забрать иск из суда. Заведомо проигрышный вариант. Потом еще издержки Лане плати. – Я с тобой не согласен, – крутанул головой Жерар, но вслед за кузеном потащился к распахнутой двери. Тихо уйти не удалось. В тот самый момент, когда родственники Люсьена Гралье пробирались к выходу, Лана де Анвиль обернулась и увидела их. Потом что-то прошептала своему спутнику, поднявшемуся вслед. Арсений вышел на улицу почти одновременно с дядюшками Эжена. – Эй, месье! – позвал он на ломаном французском. – Жо по Невскому марше? – Что? – удивился Жерар, зависнув на минуту. – Жопа Невскому марше, – продолжил осклабясь Арсений. – Жо перде перчатку, жо шерше, шерше, шерше, плюнул – и опять марше! – Простите, – сухо, стараясь сохранить приличия, осведомился Доменик. – Вы нас, наверное, с кем-то перепутали? – Нет, друзья мои, – заметил Сеня на сносном французском, недаром же в гимназии учили. – Послушайте меня, любители моды! Еще раз увижу ваши рожи рядом с моей женой, то ударю. Больно. По голове. Даже близко подходить не рекомендую. – Мы всего лишь хотели… – Через адвокатов, господа, – рыкнул Гаранин, – а будете надоедать, моя супруга продаст замок Гралье за один евро Французской республике. – Она не посмеет, – заорали оба, – это собственность семьи. Лану нужно остановить! – Вон немецкий принц продал фамильный замок, и никто не осудил. Времена нынче тревожные. Мировой кризис. Вот как уйдут все деньги на адвокатов, так и продадим. Мой вам совет– умейте проигрывать и держитесь подальше от хозяев Гралье и их собственности. Не вынуждайте Лану сделать отчаянный шаг. В глазах потомков ваша вина не потребует доказательств. Арсений обвел взглядом растерянных французов и подумал, что чувствует себя по меньшей мере Кутузовым. «Настучать бы им по репам», – мысленно поморщился он, но заметив, что рядом припарковался автомобиль полиции, решил этого не делать. Пока. Он вернулся в зал, но шоу уже закончилось. Около Светы толпились поклонники, и каждому из них она давала автограф. – Что ты им сказал? – пробормотала она, подходя к Арсению. – Прочел стишок девятнадцатого века, – хмыкнул Гаранин, беря детей за руки. – Рассказал новости про баварского принца, ну и попросил тебя не беспокоить понапрасну, а общаться через адвокатов. Они что-то перепугались не на шутку и убежали. Но теперь, когда мы знакомы, следующая встреча будет более продуктивной. – Что ты имеешь в виду? – изумилась она. – Ничего особенного, – отмахнулся он. – Раньше русские богатыри таких супостатов по голове палицей били. У меня палицы нет, поэтому врежу кулаком по темечку. Небо в алмазах не обещаю, но искры из глаз посыплются. – Гаранин, – прошептала Света. – Я люблю тебя. – Сеня, Сеня, – дернула за руку Олеська, – а какие стихи на французском ты знаешь? – Жо по Невскому марше, – тихо продекламировал Арсений, но его тут же одернула Света. – Жё, – рассмеялась она. – У вас с произношением проблемы, месье. – Ничего подобного, – пробурчал он, останавливаясь на ступеньках. – Вон господа-аборигены все поняли и смотали удочки. – Гаранин кивнул в сторону Жерара и Доминика, торопливо усаживающихся в такси. – Ты невозможный, – улыбнулась она. – Невозможно любимый. – Я знаю, – фыркнул Арсений. – И ты права, сладкая, лучше вернуться в Бордо, а то мне в каждом окне снайпер видится. Так и до кондрашки недалеко. – А как же Диснейленд, Арсений? – удрученно поинтересовался Эжен. – Мы же хотели… – Мои сестры, Мишель и Таечка, составят вам компанию. А со стариками и беременными там не интересно, – улыбнулся Гаранин, за что тут же получил удар локтем в бок. – Вечером обсудите, куда пойдете, – добавила смеясь Света. Арсений наблюдал, как к входу подруливает лимузин де Анвиля, а сзади уже пристроилась машина охраны. Он распахнул дверь, помогая сесть Свете и детям, а когда плюхнулся сам на заднее сидение, зазвонил сотовый. – Да, Сева, – пробормотал в трубку, раздражаясь, что брат до сих пор не съехал из его квартиры и даже не собирался ее выкупить. – Ну дела! – процедил сквозь зубы, а потом заметил настойчиво:– Приезжай к нам! Первым же рейсом приезжай. Шенген у тебя вроде есть. Если нужно приглашение от Светы, то она тоже приглашает, – соврал на голубом глазу Гаранин и вытаращился страшным взглядом на Светку. – Сева, приезжай, – пропела она в трубку, а затем подхватили дети. Заорали во все горло: – Сева! Сева! Приезжай! – Вот, – довольно хмыкнул Арсений. – Удачно все складывается, Эжен. Мой брат –супергерой, вот с ним интересно прокатиться на аттракционах. Замечательная компания! – Он сегодня приедет? – вскинулась Света. – Да, собирается, – пробурчал Гаранин. – Вся семья в Париже. Отец с Анькой, рыжие сороки, а теперь и Севка припрется. Ну да ничего, вместе веселее, – наигранно рассмеялся он. – Что все-таки случилось? – поинтересовалась Света, когда дети завозились, заспорили, куда лучше пойти сначала – в парк аттракционов или в студию Диснея. – Полина родила девочку. А Севка сдуру сделал тест на отцовство. Малышка не от него, представляешь? – Нет, – прошептала Света. – Я не очень-то представляю, как человек, радуясь, что у него родилась дочка, отправляется узнавать, отец ли он. Но если тест правильный, не понимаю, как можно жить в браке и забеременеть от другого. – Ты права, – кивнул Арсений. – Мой младший брат сейчас волосы рвет по всему телу. Вот я и предложил приехать. – А что Полина? – изумилась Света. – Она знает? – Севка говорил с ней. Она в оправдание заявила, что до конца не знала, от кого понесла. – Классно, – поморщилась Света и, заглянув в лицо Гаранина, прямо осведомилась: – А ты сделаешь тест? Или поверишь на слово? – Я и так все знаю, – пробурчал Арсений. – Тут и думать нечего. Мы как-нибудь без этих новомодных штучек обойдемся, – прошептал он, обнимая ее. Чмокнул в макушку и собрался было аккуратно, чтобы никто не видел, облапить грудь, как Эжен с Олеськой разругались окончательно. – Я хочу на «Индиану Джонса», – уверял, сердясь, маленький месье. – А я на «Питера Пэна»! – вскрикнула Олеська. – Мы со Светой читали книжку! – привела она весомый довод. – Так, – громко цыкнул Арсений. – Завтра и решите. Возможно, Олеся с девочками пойдет на «Питера Пэна», а Эжен с Мишей и моим братом отправится на «Индиану Джонса». – Когда мы ходили с папой, – пробурчал недовольно Эжен, – то все вместе катались на аттракционах. А сейчас… Я не хочу идти с Мишелем. Он дразнится и зовет меня пельменем. – Ты его племянник, – улыбнулась Света. – Поэтому так и зовет. – А я везде пойду кататься, – заявила Олеська, болтая ногами. – С Микки Маусом и Белоснежкой сфотографируюсь! – Я тоже! – запальчиво воскликнул Эжен, – и еще на паровозике нужно прокатиться. Света молча устроилась в объятиях Арсения и с тоской подумала о Люсьене. На краткий миг вспомнилась авария, а за несколько секунд до нее показалось, что болид качнуло в одну сторону, а затем в другую. Эксперты потом выяснили, что колеса попали на какой-то мусор, что и послужило причиной аварии. А еще маршал, дежуривший поблизости, не сразу дал отмашку. И если тому же Лауде несказанно повезло на Гран-при в Германии, то от Айрона Сенны, Люсьена де Гралье и Герхарда Бергера удача отвернулась раз и навсегда. Сколько их, молодых и красивых, пытаются обуздать скорость? Гонки на яхтах, болидах и на любом другом транспорте, позволяющие людям с пенисами называться настоящими мужчинами. Сколько их гибнет на безымянных дорогах или в небе? Сколько уходит из жизни, гонясь за эфемерными наградами и признаниями? Остаются рыдающие дети и жены, седеют и умирают вслед родители. И все из-за желания показать мужественность и характер. Света покосилась на будущего мужа, державшего ее ладошку в своих лапищах. Большой, знающий себе цену мужчина. Уверенный в себе и дарящий эту уверенность другим. «За Гараниным, как за каменной стеной, – мысленно вздохнула Света. – Убереги его, Боженька, от гонок, умоляю, убереги!» – Что ты там бормочешь? – хмыкнул Арсений. – Молишься, что ли? – Дай мне слово, что никогда не примешь участия в сомнительных соревнованиях, грозящих смертельным исходом. Гонки всякие, прыжки с тарзанки и прочая ересь… – Не боись, – отмахнулся Гаранин. – Я и так знаю, что самый лучший. Зачем мне еще с кем-то соревноваться?ГЛАВА 37Сева сам не помнил, как позвонил Арсению в Париж и, услышав ласковое «суй свою ж.пу в самолет», впервые за много лет прислушался к словам старшего брата. Весь перелет он тупо пялился в иллюминатор и пытался понять, как его угораздило стать рогоносцем. Когда он заподозрил, что Полина ходит на сторону, Сева не знал. Просто чуйка сработала. Да он и не следил за женой, считая супружескую верность чем-то само собой разумеющимся. Ему казалось, что иначе и быть не может. Но, видимо, у жены сформировались другие понятия. Он заподозрил неладное, когда вернулся домой с Севера. И показавшийся сначала блажью вопрос: «Зачем, собственно, она писала письмо Арсению?» превратился в назойливую мысль, плотно засевшую и постоянно свербевшую в башке. Сева вспомнил, что, когда собирался в Гречишкино, Полька неистово строчила письмо от руки. Зачем, когда полно современных гаджетов? Она подзывала его, зачитывала отдельные абзацы. И Сева точно знал, что написала жена, эта ретивая козочка! Ему даже показалось в тот момент, что между ними нет никаких секретов. Лишь любовь и согласие. Но то, что поначалу виделось в розовом цвете, вдруг окрасилось в более темные тона, а после и вовсе приобрело коричневый цвет, полностью совпадающий… ну известно с чем. Сева до сих пор в душе не ведал, для чего Полине понадобился этот отвлекающий маневр. Но возвращаясь домой и прокручивая в голове незабываемую встречу с Арсением, Сева понимал, что другой реакции от брата ждать просто не приходилось. Дергайкин, твою мать! Настоящий Дергайкин. Странным казалось, что Полина решила извиниться перед братом, а уж тем паче ждет от него каких-то милостей. Прощение и квартира в подарок! Слишком самонадеянно и глупо! Сева помнил, как прямо с поезда поехал за женой в госпиталь. Она дорабатывала перед декретом последние дни, и Сева решил обрадовать любимую девочку. Но выйдя из лифта на нужном этаже, заметил, как из своего кабинета выскочила и понеслась к зимнему саду Полина. Он собрался было окликнуть ее, но Полина что-то резко бросила в трубку и, засунув ее в карман белого халата, зло рванула на себя дверь. Сева даже растерялся. «Может, у Полинки какие-то проблемы?» – подумалось тогда. Захотелось, догнав жену, сжать ее в объятиях, положить руку на живот и прошептать какую-то ерунду на ушко. Но в тот раз разведчик взял верх над любовником. И Сева, замедлив шаг, украдкой прошел следом, кляня себя последними словами за недостойное поведение. А выглянув из-за огромного фикуса, опешил. Полина подошла к мужчине, прогуливавшемуся около обвитой плющом стены, и потянулась к нему с поцелуем. Неизвестный соперник обнял Севкину жену и по-свойски положил руку на живот. Парочка прошла чуть дальше к аквариуму и уселась там на подоконник. Сева с минуту подумал и тихо вышел из зимнего сада. Словно ничего не произошло, уселся у кабинета физиопроцедур и принялся ждать жену. Полина появилась минут через десять. Довольная и счастливая женщина, наслаждающаяся своей беременностью. – Отсутствуешь на рабочем месте, – весело хмыкнул Сева, рушив про себя, что, пока не родится ребенок, ничего говорить не станет. «Конечно, надо бы разузнать все об этом типе. Кто? Что? И по какому праву лапает мою жену? – мысленно ощерился он. – С другой стороны, и Полина не возражала против объятий коллеги. Твою мать! Родится ребенок, сразу тест сделаю. Если мой – отберу на фиг. Ну какая из Полины мать? А если нет…» – Сева даже побоялся додумать дальше. Да и теперь гнал от себя растерянность и панику, перемешанные с гневом. Кому рассказать?! Да он и слова вымолвить не мог. Только Сеньке сдуру ляпнул, когда получил результаты теста. Но старший брат особо расспрашивать не стал, лишь велел лететь в Париж. – Суй свою ж.пу в самолет, – пробубнил Арсений, перезвонив, и добавил веско: – Ты мне нужен, Сева. Самолет начал спускаться над городом, и Сева, прильнув к иллюминатору, принялся рассматривать в темном небе белеющий купол Сакре-Кёр и сверкающие огнями башни Дефанса.В зале прилета его встречал мрачный старший брат, сжимающий в карманах пудовые кулаки. – Извини, что без цветов, – хмыкнул вместо приветствия. И Сева впервые за несколько месяцев рассмеялся. Он боялся, что Сеня дорогой начнет выспрашивать подробности унизительного адюльтера. Но Арсений Юрьевич сразу перешел к делу. Заставил младшенького крутить шестеренками, шариками, роликами, или что там у него вместо мозга? Сева сначала слушал вполуха, а потом внезапно осознал, что дела обстоят хуже некуда. И измена Полины по сравнению с проблемами Светы и Арсения просто веселый зоопарк на лужайке. – Гранаты, говоришь? – пробурчал он, подходя вслед за Сеней к черному автомобилю с волнообразными рельефами и массивной радиаторной решеткой. – Новый Майбах, твою мать, – довольно фыркнул Сева и на правах младшего попросил азартно: – Дай порулить, а? – Я? – с сомнением уставился на него Арсений. – Это тачка Пахомова, – заметил он и добавил довольно: – С водителем. Садитесь назад, Всеволод Юрьевич. Арсений распахнул дверь, пропуская Севу, а потом уселся сам и попросил: – Едем домой, Саш. Тот кивнул и через несколько минут выехал на оживленную трассу. Сева смотрел по сторонам, не совсем понимая, где находится. Убогие остановки и ларьки, какие-то люди с баулами и обшарпанные дома. – Где это мы? – удивленно осведомился у брата. – В Париже, Севыч, – захохотал Сенька и хмыкнул громко: – А ты думал, тут на каждом шагу Эйфелевы башни и бистро? – Аль-Париж, – весело заметил водитель. – Завтра по центру поброжу, – кивнул Сева, надеясь найти хоть капельку умиротворения на хваленых парижских бульварах и этом… как его? … Монмартре! – Не-а, – хлопнул по плечу старший брат. – Ты завтра идешь в Диснейленд. Мы со Светкой дома останемся, а тебе дадим в подчинение целый отряд мелюзги. – Кто? Зачем? – поморщился Сева. – Ну наши две рыжули, – гордо заявил Арсений. – Дочка Пахомова и брат моей Светы, плюс ее сын и Олеська. Помнишь ее? – И не дождавшись ответа, подвел итог: – Шесть рыл и ты за главного. – Почему это я? – изумился Сева. – А кто? – развел руками старший брат. Утром, естественно, мнения разделились. Сестры-сороки и их новые друзья уговаривали начать посещение парка со студии Уолта Диснея. – Там будет весело, – уверял Мишка, родной Светин брат. Черноволосый коротко стриженный парнишка с военной выправкой. Света, разглядывая брата влюбленными глазами, все же воспротивилась его плану. – Мишель, нет, – мотнула она головой. – Для малышей лучше начать с самого Диснейленда. – Мама! – возразил Эжен, вихрастый мальчишка с зелеными, как у матери, глазами. – А я хочу на Питера Пэна, – заявила Олеська, болтая ногами. – Мы уже слышали, – хором заметили Катя и Маша Гаранины. – Мне одному кажется, что я попал в дурку? – поинтересовался Арсений и строго заявил: – Значит так, гуляете все вместе. Дружной компашкой. Шаг влево, шаг вправо… ну сами знаете. Сева за вами присмотрит! – Я не согласна, – тихо вставила Света. – Сева сам не справится с этой оголтелой толпой. Все равно одним колхозом ходить нет смысла. Да и мне придется ехать с вами, – внезапно решила она. – Ты хорошо подумала? – пробурчал Арсений. – Что тебе там в толчее делать? На аттракционах ты точно кататься не будешь. – Без меня вы долго в очередях простоите, – довольно хмыкнула Света и даже показала Гаранину язык. – А так нам дадут сопровождающего. На все карусели пройдем по специальным билетам. – Великая Лана де Анвиль почтит своим присутствием жалкий парк на окраине города, – хмыкнул Арсений. За что тут же получил по голове гобеленовой подушкой. – Мы тебя с собой не возьмем, – легко отмахнулась Света. – Вот Сева составит нам компанию… – Ага, сейчас, – пробурчал Арсений. – Шнурки не забудь погладить, дорогая! Сева добродушно наблюдал за перепалкой брата и его будущей жены. Он особенно не расспрашивал, когда и где планируется бракосочетание. Не лез в душу, да и свою не открывал. Он будто со стороны глазел на единокровных сестер, в один момент превратившихся в умопомрачительных красавиц. Исподволь наблюдал за юной парочкой – смешливая дочка Пахомова и серьезный Мишель де Анвиль. Забавлялся постоянной возней между Олеськой и Эженом, никак не желавшими примириться друг с другом. «Даже дети по парам, – мысленно поморщился он. – Один я как бельмо на глазу. – Сева тут же одернул себя: – Тут вся твоя родня. Две сестры и брат. Какого лешего еще не хватает?»Пригород Парижа встретил солнцем, прохладным ветерком и огромными очередями, страждущих попасть в страну сказок и приключений. Но стоило только лимузину затормозить, как к машине метнулся Микки Маус и, радостно отворив дверцу, помог волшебной Лане де Анвиль выйти. – Дурацкая крыса, – пробубнил Гаранин, неотлучно следуя за любимой. – Это мышь, – вкрадчиво напомнил Сева и тут же прошептал: – Если есть угроза нападения, какого мы все сюда приперлись? – Света обещала детям, – хмуро объяснил Сеня. – Ценой собственной жизнью? Экстремально… – Я все слышу, – не поворачиваясь заявила Света и снова защебетала по-французски с Микки Маусом. – А кстати, – пробормотал чуть слышно Сева. – Что говорят метатели гранат? Их же допрашивали? – Одному возмездие вселенной сразу прилетело, – скривился Арсений. – Вытащил чеку и помедлил. Граната разорвалась в руке. Сразу к праотцам отправился. А второй пришел в себя и заявил, что он де приехал с другом на экскурсию в замок. Зашел в усыпальницу поглазеть на здание двенадцатого века, а тут нехорошие люди кинули в него и в его товарища гранаты. Нанял местного адвоката и подал встречный иск. – Есть шансы выиграть дело? – удивился Сева. – Ничего не светит, – хмыкнул Арсений. – Полиция расследует покушение. Де Анвиль, он жесткий мужик, подключил еще детективное агентство. Но честно тебе скажу, брат Севка, толку от лягушатников мало. – Все равно, что-то да раскопают, – обернулась Света и снова повторила: – Я все слышу! – Ну конечно, – пробубнил Арсений и, остановившись у ларька с сувенирами, полез в карман за мелочью, купить девчонкам короны и ушки МиккиМауса. – Мне тоже, – заявила Света. – Корона у тебя есть, – отрезал Гаранин. – Куплю уши! Сева радостно наблюдал, как, смотрясь в отражение в витрине, девичья часть отряда надевала ушки и короны. Самое удивительное, что эти смешные мышиные ушки чудесным образом подошли всем. Олеська поправила на голове корону из стразиков и, взяв Свету за руку, с видом королевы оглянулась по сторонам. – Принцесса из Гречишкина, – подначил ее Сева. Олеська топнула ногой и заявила громко: – Я из Курыгино! – Понял, бро, – рассмеялся Арсений, а Света тут же объяснила: – Мы часто говорим о Севере, не хотим, чтобы Олеся забывала свои корни. – Да, – крякнул соглашаясь Сева и пробормотал, так чтобы его слышал брат и его женщина: – Света, вспомни, пожалуйста, когда эта свистопляска началась? Подумай, что важно или нет. Припомни странные события и обстоятельства. Все, что в голову придет, поняла? – Думаешь, я к чему-то отнеслась легкомысленно? – Не знаю, – передернул плечами Всеволод. – Может, ты сама или твой муж. На пустом месте никто никого не убивает. Должны быть причины. И пока мы их не найдем, разобраться в этой истории будет непросто. – Хорошо, – согласилась Света, а Арсению хотелось вставить, что Таракан охотился за лялькой из мести родителям. Сама Света даже не подозревала о его существовании. «Нужно еще тещеньку допросить», – в сердцах подумал он и вместе с Олеськой и Светой отправился на детские карусели, потом к Алисе в стране чудес и к Питеру Пэну. А Сева со старшими детьми и Эженом прокатился на паровозике. Испугался взрыва на заброшенном лондонском складе, всерьез подумал, что вот сейчас взорвется бочка с топливом на Диком Западе, а после натерпелся страху на американских горках. Он вышел с аттракциона, проклиная группу «Аэросмит» и лично Стива Тайлера, участвовавших в проектировании злосчастных горок. Согласно легенде, гребаные рокеры разобрали готовый макет будущего аттракциона и добавили туда мертвых петель. «Большое вам спасибо, – мысленно поморщился Сева. – Десантуру такими дешевыми номерами не проймешь. А вот детям реально страшно!» И в этот самый момент он ощутил, как тревога последних месяцев испарилась куда-то. «Наверное, лучшее средство от депрессии – почувствовать себя ребенком, – подумал Сева. – Бог с ней, с Полиной и ее приключениями. Гнать надо из жизни, как шелудивую собаку. Пусть коллегу обрабатывает и вынуждает жениться. А я и в суде докажу, что не имею никакого отношения к этой женщине и ее ребенку!» – Пойдемте – отвлек его от раздумий Мишка. – Нас ждут в кафе. Света с Арсением уже там. Севе досталось место между Эженом и Олеськой. Вернее, он сам сел между детьми, прекращая давний спор, где интереснее – у Питера Пэна или у Индианы Джонса. Олеська крутилась по сторонам, одновременно поглощая сахарную вату и заедая ее попкорном. Потом хлебнула пепси из Севиной бутылочки и, усевшись к нему на колени, обняла за шею липкими ручонками и возбужденно зашептала на ухо: – Сева, вон там за соседним столиком дядечки сидят. Они следят за нами от самого ларька с сувенирами. Я запомнила их, когда корону надевала! Он аккуратно скосил глаза в сторону, замечая двух субчиков, деланно отвернувшихся и глазевших на какую-то облезлую тигру. На столе ничего съестного, фигуры напряженные. – Так, народ, – велел он. – Изобразите веселье и быстро маршируйте подальше. Света, вызови охрану. Все слушали его не смея перечить. А когда родственники подались на улицу, Сева громко осведомился у брата: – А ты помнишь, как мы в школе начистили морды Денисову и Левчуку?ГЛАВА 38 Арсений метнул взгляд на двух подозрительных мужичков, встрепенувшихся, когда компания под предводительством Ланы де Анвиль двинулась к выходу. Они заметили, что вышли только женщины и дети, а два шкафообразных кавалера пристально наблюдают за ними. – Ясное дело, что никому не хочется попасть под раздачу, – хмыкнул Сеня и, ткнув в телефон, что-то брякнул по-французски. Тут же с другой стороны к завозившимся наблюдателям подошли трое в штатском, но с военной выправкой. И один из них, по всей видимости, старший по званию попросил предъявить документы. – Светкин отчим нажаловался министру внутренних дел. И теперь за нами со Светой ходит целая собачья свадьба, – улыбаясь, почесал затылок Арсений. – Так что отработанный на Дениске и Леве прием оставим до следующего раза. – А меня почему не предупредил? Я как дурак! – взбрыкнул Сева. – Да ладно! – отмахнулся Арсений и стукнул брата по плечу. – Толку от этой охраны никакого, зато документы могут потребовать и задержать до выяснения… – То есть у каждого своя роль? – поморщился Сева, и брат по напряженному взгляду понял, что он обиделся. – Не гони. Я тебя специально вызвал. Самому трудно разобраться. Да еще Светка сейчас ранимая и плаксивая, толком и не расспросишь. Ум хорошо, а на двоих соображать лучше. Завтра в Бордо вернемся, а сегодня со старейшинами перетрем. Даже не знаю, с чего начать, – пожаловался Арсений и мимоходом заглянул в паспорт одного из преследователей, как будто специально для него открытого полицейским в штатском. – Начнем сначала, – раздраженно бросил Сева. – Нужно найти именно ту точку, когда все стало с ног на голову. – Если такая точка и существует, – скривился Сеня, – то, скорее всего, что-то произошло незадолго до гибели Люсьена Гралье. У меня создалось впечатление от просмотра гонки, что смертельная авария случилась не из-за мусора на трассе. Мне кажется, Люсёк не справился с управлением. – Шутишь, что ли? – изумился Сева. – Да он же чемпион мира. – В том-то и дело, – хмыкнул Арсений и пробурчал, кивая на компанию детей и беременных: – При Свете ни слова… И подойдя почти вплотную к любимой, заметил шутя: – Опять Колумбия, мадам. Вспомни, какому колумбийскому наркобарону ты улыбнулась, а потом продинамила. – С ума сошел, – фыркнула Света и, достав телефон, зачем-то позвонила отчиму. Закурлыкала, рассмеялась и, закончив разговор, глянула на часы. – Скоро парад кукол. Останемся посмотрим? – Ты уже устала, – мотнул головой Сеня. – Народ, вы сами управитесь? – осведомился он у подростков и Севы. – Да! – закричала Олеська. – Сейчас Белоснежка выйдет из замка Спящей красавицы! – О! – взмолился Эжен. – Мама, можно я с вами домой поеду? – И я! – будто маленький простонал Мишель. – А я останусь, – одернула жениха Таисья. – Всеволод Юрьевич и Олеся одни заблудятся. Сева сумрачно уставился на рассудительную девицу. Его, конечно, звали на работе по имени-отчеству, но молодые девушки всегда величали Севой, и никак иначе. – Стареешь, брат, – хлопнул по плечу тактичный Арсений и добавил строго: – Если большинство хочет домой, то едут все. Олеська обиженно глянула на него и расплакалась. – Не увижу я Спящую красавицу! – Зато чудовище увидишь, – хмыкнул Арсений, гладя девочку по голове. – Какое чудовище? – Олеська перестала реветь и во все глаза уставилась на Гаранина. – Да меня! – улыбнулся тот, а девчонка топнула ногой и заявила: – Тебя, Сенечка, я всю жизнь вижу, а Белоснежку и разноцветных фей еще ни разу живьем не видела! – Убедила, – кивнул Арсений. – В следующий раз посмотришь. – Ну мы же останемся, – протянула Таисия, а за ней и Гаранинские сестры. – Сеня, езжай куда хочешь, а Сева с нами… – Не переживай, – хлопнул по плечу младший брат. – Мы подождем вас в машине, – решила Света. Оказавшись в лимузине, Гаранин налил любимой в стакан воды, потом хлебнул сам прямо из бутылки и мельком глянул в затемненное окно. Около входа в Диснейленд полицейские усаживали в автомобиль колумбийцев. – И откуда эта напасть прилетела к нам? – хмыкнул он. – Света, подумай хорошо. Может,что-то удастся вспомнить? – Нет, – махнула она головой, так что кудри рассыпались в разные стороны. – Ну и ладно, – пробормотал он, накручивая каштановый локон себе на палец. – Забудь. Он огладил любимую по животу и серьезно поинтересовался: – А свадьбу мы когда и где играть собираемся? – Откуда я знаю? – фыркнула Света. – Где кольцо, цветы, бурные признания? – Кольцо – только пальцем ткни, куплю любое и цветы приволоку. Но объясняться не могу, и зачем это? Я тебе все в усыпальнице сообщил. Что я,попка-дурак, повторять одно и то же? Да ты и так знаешь, что я люблю тебя. – Знаю, – улыбнулась Света, запуская пальцы в Гаранинские вихры. – Но нам с малышом полезно послушать, как папа нас любит… – Люблю, – вздохнув, протянул Гаранин. – Больше жизни люблю. – Он аккуратно обнял любимую женщину и поцеловал. Долгий и нежный поцелуй показался Свете вечностью и мгновением одновременно. Арсений прижал ее к себе и пробормотал хрипло: – Только тебя и люблю. А насчет свадьбы сама реши, я полностью доверяю твоему вкусу. Мне главное, чтобы ты стала моей женой и ребенок родился в браке. – Сейчас уже никто за это не осудит, – тихо заметила Света. – Я собираюсь расписаться с тобой как можно скорее, – проревел Гаранин. – А на чужое мнение мне наплевать. – Он снова уставился в окно, дабы совладать с эмоциями. Из Диснейленда повалили люди, а полицейская машина, моргнув огнями, уехала. – Подумай сама, сладенькая, – прошептал он. – И мне скажи дату свадьбы. Ни на чем другом не настаиваю, но хочу, чтобы ребенок родился в нормальной законной семье. – Ладно, – пробормотала Света, пытаясь устроиться поудобней в его объятиях. – Мы же можем расписаться в любой день, а торжественную церемонию закатим после рождения малышки. – Девочка? – радостно изумился Арсений. – Тебе на УЗИ сообщили? – Еще рано, Сенечка. Потом вместе сходим и все узнаем, – Света погладила его по груди и заметила удивленно: – Вот уж не знала, что ты хочешь дочку. -Я и сына хочу, и дочку, и еще одного сына, – тут же доложил Гаранин. – Прямо наполеоновские планы, – хохотнула Света. – Это воздух Парижа так влияет, – осклабился Арсений. По приезду Света, сказавшись усталой, сразу ушла к матери, оставшейся дома с младшими детьми по просьбе Армана. – Охране трудно уследить за такой большой группой, – пробурчал он и добавил миролюбиво: – Поедете завтра. Лилия нехотя согласилась, но, видимо, пришлось уговаривать детей и сулить им что-то взамен. Сейчас же в гостиной Лили собрались все женщины семьи и принялись что-то яростно обсуждать. Гаранину ничего не оставалось делать, как вместе с Севой присоединиться к мужчинам на террасе, глядеть на Эйфелеву башню, маячившую вдалеке,и слушать пространные речи Пахомова об открытии нового ресторана. – Мы решили назвать заведение «Сан Вито», – довольно хохотнул Витька, давая понять, что назвали-то в честь него. Помните, – он глянул на Эжена и Мишеля, – мы в Сан-Вито-ла-Капо ели обалденный кускус? Вот я хочу подавать в ресторане такой же. – Я не помню, – хмыкнул Мишель, нахмурившись. – Это там, где на пляже белый песок? – Да! – азартно крикнул Эжен. – Помнишь, тогда кокаинщиков мои мама с папой задержали?! А мы их ждали обедать. Все остыло, и дядя Витя на маму накричал. Кускус снова заказывали. Помнишь, с осьминогами и мидиями… – запальчиво сообщил мальчик. – Женя, стоп, – велел Гаранин. – Про морских гадов потом расскажешь. Когда это случилось? Что за кокаинщики? Мальчик глянул на него изумленно и собрался что-то сказать еще, когда, подняв сухопарую ладонь в перстнях, его остановил Пахомов. – Красный феррари мчал на запредельных скоростях по горной дороге, чуть Люськин мерс в пропасть не скинул. А Люсьен у нас законопослушный был, твою мать, – как от боли, поморщился Виктор Николаевич. – Он вызвал полицию, а сам притопил следом. Подрезал нарушителя и дождался полицейских. А там два дурака, упоротых в дупель, плюс марафета с килограмм. Подробностей толком не помню, но родственники придурков хотели откупиться, но дело благодаря известности Люськи и Ланы осветили все кому не лень. И местный прокурор просто побоялся брать взятку и смягчить приговор. – Может, тут и кроется причина? – задумчиво пробурчал Сеня. – Когда случился инцидент? – Где-то месяца за три до гибели папы, – тут же доложил Эжен. – Мы в Италию ездили в июле, а Гран-при Монако проходил в октябре. – Если принять во внимание всю странность аварии Люсьена де Гралье, – пробормотал Арсений, – то вполне все закономерно. – Из-за двух лет отсидки еще никого не заказывали, – просипел Пахомов. – И с аварией Люсьена разбирались правительственные и корпоративные комиссии. Плюс страховщики. Никаких зацепок. Тут копать нет смысла, все равно время потеряем! – Я думаю, – спокойно заметил Арсений. – Нужно поинтересоваться, как сейчас поживают любители кокаина. И какой ущерб им нанесло вмешательство Люсьена. Если после получения информации у нас не останется вопросов, то забудем об этой версии. – Да узнать-то можно, – печально отмахнулся Пахомов. – Только время коту под хвост и деньги. Вы не забывайте, что и моего Митю-Азимута грохнули. А это звенья одной цепи. – Люди Таракана не могли подхватить упавшее знамя? – осведомился Сева. – Нет, – мотнул головой Витька и задумчиво потер пальцы. – Дунаев не успел сделать новый заказ. Да и денег у него почти не осталось. – Это точно? – рыкнул Арсений. – Да, – кивнул Витька, – к нему в камеру моего человечка подселили. Так Стасик с утра до ночи убивался, что не успел никого заказать. – Кто же тогда? – ничего не понимая, заметил Арсений. – Мы детективов наняли, полиция тоже копошится. Найдут, – хмыкнул Пахомов. – Да ясен пень, – пробормотал ехидно Арсений, и по его тону Виктор Николаевич не понял, согласен он с ним или нет. – А кто-нибудь из вас присутствовал в Монако во время той злополучной гонки? – Я был, – пробурчал недовольно Мишель. – Меня Люсьен еще в падок водил… – Он пил что-нибудь перед стартом? Ну там воду или сок? – Пепси-колу, – яростно бросил Светкин брат. – Люсьен в рекламе снимался, но эти кадры никуда не вошли. – А любительских съемок не осталось? – вставил свое веское слово Сева. – У меня в облаке болтаются, – пробубнил Мишка и добавил грустно: – Только смотреть больно. – А почему я об этом сейчас узнаю? – вскинулся Пахомов. – Вы не спрашивали, дядя Витя, – понуро пробурчал Светкин брат, – а мне самому и в голову не пришло, что там может быть что-то интересное. – Отправь мне на почту, – велел Арсений и заметил, как мальчик перевел взгляд на Пахомова, и только когда тот кивнул, прошептал чуть слышно: – Хорошо. – Это… пацаны, – предупредил Виктор Николаевич, – наш разговор сугубо мужской. Посвятим еще Армана, и все. Женщинам ни слова. Никому. Поняли? Мальчишки серьезно кивнули. – Тогда спать, месье, – велел он. К тому времени, как домой приехал уставший за день Арман де Анвиль, Севе и Сене уже удалось посмотреть кадры, запечатлевшие последние минуты жизни Люсьена де Гралье. Красавец-блондин, чемпион Формулы, казался самым счастливым человеком. Перед началом гонки он слегка пригубил из фирменного стакана пузырящуюся темную влагу, надел шлем и отбыл навсегда. «Мишка прав, – подумал Арсений. – Больно смотреть. Аж сердце сжимается от безысходности. Крикнуть, остановить, взять кровь на анализ». – А мы можем получить результаты экспертизы? – поинтересовался он у Пахомова. – Ерунда все это, – поморщился тот. – Лишь старую рану ворошить. Не дай бог, Светланка узнает. Тебе точно не поздоровится. – У нас нет другого выхода, – остановил причитания Пахома Арман. – Ваши знакомые колумбийцы ничего не смогли сообщить. – Снадобье не подействовало? – изумился Виктор Николаевич, а де Анвиль отмахнулся. – Не в этом дело! – отмахнулся он. – Комиссар распорядился добавить каждому в кофе мою сыворотку истины. Задержанные написали чистосердечные признания. Их наняли похитить Свету или Эжена. За это им грозит длительное тюремное заключение. Но настоящий заказчик им не известен. Они выполняли распоряжение своего босса. – А кто он? – Мелкая сошка в трафике, – скривился Арман. – Как-то все сходится на наркоте, – пробурчал Сева. – Может, стоит установить связь между колумбийским мини-боссом и придурками на феррари? – А что остается? – передернул плечами Пахомов, а де Анвиль кивнул. Гильермо Полли и Клаудио Гонсалес с тоской взирали на проносящиеся за окном улицы Парижа. – Вот тебе и бесплатная экскурсия по городу, – хмыкнул Гильермо на испанском. – У них ничего против нас нет, подержат для порядка и отпустят. – Естественно, – кивнул Полли. В комиссариате их развели по разным комнатам. Учтиво предложили написать подробно о проведенном дне в Диснейленде. Гильермо поморщился, а Клаудио презрительно сплюнул. Но полицейские словно не обратили на это внимания. И даже пообещали позвать представителя посольства, переводчика и адвоката. А потом все ушли, будто испарились. Прошло полчаса, затем полтора… «Наверное, ждут кого-нибудь из посольства», – подумал Клаудио, а Гильермо в твердой уверенности, что предъявить ему нечего, прикрыл глаза и принялся терпеливо ждать. Когда же пухлая француженка в униформе, слегка облизав губы, предложила кофе со штруделем, оба не моргнув глазом согласились. Гильермо так до конца и не понял, зачем растрепал полицейским о хозяине и его заказе. Да еще признался в интрижке с женой брата и как воровал в детстве деньги у соседки. А Клаудио сообщил следователям об угоне нескольких тачек в Париже и о том, что в чистый кокаин добавлял пару раз пищевую соду. Осознав, что он наделал, Гильермо впал в состояние необычайного ужаса, справедливо понимая, что теперь сам стал мишенью. А вот у Клаудио случился анафилактический шок. – Странная реакция, – поморщился де Анвиль во время беседы с министром внутренних дел. – У нас все препараты антиаллергенные. Я прошу вас, господин министр, допустить к этому преступнику врачей из нашей клиники. Влияние кокаина на наши препараты мало изучено. Так сказать для пользы науки. – Во имя Франции, – согласился тот.