— Ты еще тут? — буркнула Гвинейн.
Она поднялась с пола. Поправила
кулон. Кое-как накинула шаль на плечи. Потом подошла к очагу, взяла
щипцы и перевесила котелок с ракушками на свободный крючок. Рядом
уже висел опустевший чайничек.
— Так ты колдовала? — не унималась
девочка.
Она подошла ближе и требовательно
взяла Гвин за локоть.
— Ты будешь дальше растирать ракушки?
— вопросом на вопрос ответила адептка.
— Нет! — воскликнула принцесса,
пятясь. Так, что чуть не врезалась спиной в умывальник. Замотала
головой, рассыпая по плечам кудряшки. — Здесь воняет спиртом,
кровью и тухлыми моллюсками! Это все НЕ магия!
— А что, по-твоему, магия? — адептка
ухмыльнулась так, что стало видно ее длинные клыки.
Девочка уставилась на нее.
— Да, я колдовала, — отчеканила она.
— Чтобы помочь сыну бортника. Чтобы вылечить старого скорняка.
Чтобы спасти ребенка Брины.
— Это не походило на чары, — заметила
принцесса. — На те чары, что ты показывала тогда, с огнем. Когда
впервые приехала в Высокий Очаг.
Гвин прижала пальцы к вискам.
Потерла.
— Урок... какой там? Седьмой,
кажется, — она вздохнула. — Магия — это искусство манипуляций
энергиями. Все вокруг из них состоит. И на любую можно влиять, если
знаешь, как. Но это не означает, что адепты только и делают, что
творят вихри и огненные шары...
— Это НЕ магия! — перебила ее Девана,
топнув ножкой. — Это врачевательство и... обман! Ты обманула меня!
Надула! Чтобы унизить! Чтобы показать всякие мерзости! Чтобы...
чтобы заставить меня ковыряться в этих дохлых ракушках... Ты!
Ты!
— Ты не дослушала, сестрица...
— Я и не собираюсь! Я расскажу все
папе!
Дальше Девана сделала то, что умела
лучше всего. Зарыдала и выбежала из комнаты, хлопнув дверью.
— Поосторожней на лестнице! Она очень
крутая! — крикнула ей вслед Гвинейн.
Какое-то время она стояла неподвижно.
Просто глядя в огонь.
Потом точно проснулась. Подбросила
еще дров. И пошла за ступкой, чтобы закончить работу за
принцессу.
Адептка спустилась к обеду последней.
Семейство Мейхарт и их ближайшее окружение встретили женщину
холодным молчанием. В тишине лишь звенели приборы о посуду.
Кевендил на супругу даже не взглянул. Девана сидела, насупившись.
Король смотрел в тарелку. Гвин с невозмутимым видом заняла свое
место и приступила к еде, пожелав всем приятного аппетита. Однако,
стоило ей начать жевать, как король отложил в сторону вилку и нож и
обратился к ней: