— Ты была права. Луна все еще
зеленая. Сквозь тучи проглядывает.
Похоже, выпитое вино окончательно
выветрилось из его головы. Принц был трезв, но выглядел
усталым.
— Все хорошо? — Гвин присела на
мягкий пуфик возле красивого туалетного столика.
Этот предмет мебели перенесли к ней в
комнату после успешной битвы против Пастыря Проклятых. От Навины
адептка по секрету узнала, что столик принадлежал покойной королеве
Триле Мейхарт, матушке Кевендила. Ей было лестно получить такой
подарок. И еще более лестно осознавать, что семейное достояние
осело в ее покоях, а не в покоях принцессы. Столик и вправду
выглядел великолепно. Множество ящичков, большое овальное зеркало в
серебряной раме и резные узоры из дубовых листьев по всей
поверхности. Воплощение герба Мейхартов для венценосной хозяйки
замка.
— Да, — Кевендил потер лоб. — День
тяжелый. Непростая встреча с управленцами у отца. И еще эта ваша
ссора с Деваной.
Адептка решила проигнорировать
замечание про ссору. Она свернула шаль и положила ее на сундук
возле туалетного столика. Потом Гвин сняла с шеи тяжелый кулон и
убрала его в шкатулку. А затем начала расплетать свои косички. Ее
тонкие пальцы неспешно гуляли в густых волосах.
— Как прошла встреча, кстати? —
осведомилась Гвин.
Кевендил вздохнул.
— Ужасно сложно, — он повернулся к
жене. — Чаячий Мыс хочет отстроить порт. В этом есть своя логика.
Хороший порт нам очень нужен. Они обещают наладить торговлю по
морю. Уже даже нашли заинтересованных купцов. Конечно, они ждут
финансирования от короны.
Он скрестил руки на груди и
прислонился спиной к холодной стене между окнами.
Гвин поймала его взгляд в зеркальной
поверхности. Серые глаза смотрели с глубокой озадаченностью.
— А мы хотим потратить финансы на
восстановление Архейма? — предположила адептка, беря в руки
расческу.
— Да, — принц кивнул.
— Что его величество сказал? Не даст
Чаячьему Мысу денег? — Гвин принялась расчесывать волосы.
— Он еще думает, — признался принц. —
Сказал, даст ответ после Йоля. Он хочет отпраздновать в этом году с
шумом. Хочет всех соседей позвать к нам. И заодно отметить нашу с
тобой свадьбу и освобождение от проклятия.
Гвин поджала губы.
— Как мило с его стороны, — она
попыталась улыбнуться.
Но память предательски и в красках
нарисовала битву с неупокоенной ведьмой в руинах. Адептке не
хотелось праздновать. Ей хотелось поскорее забыть пережитое.
Поэтому улыбка вышла вымученной.