Горьковатый аромат заворожил.
Закружилась голова, поплыло перед глазами, и вспомнились вдруг
длинные стеллажи книг, тайный раздел библиотеки, доверенный лучшему
ученику, аромат бумаги, маленький флакон в дрожащих от волнения
руках...
Теперь было иначе, сильнее,
ощутимее. Майк никогда раньше не ощущал вживую этого запаха, нюхал
лишь в архиве уже почти выдохшийся магический пробник. Потому
ощущения были не такие яркие, и тогда лишь слегка поскребло душу, а
теперь с головой окунуло в омут непонятной тревоги.
Заглушив в себе тоску, Майк закрыл,
сжал в ладони флакон, чтобы не потерять, и прошептал заклинание,
лишь на миг проникая мыслями в мертвое тело. Боль в печени чуть не
вывернула наизнанку и отпустила, когда кто-то из дозорных на миг
коснулся плеча, делясь спокойствием. Убили одним метким ударом.
Других повреждений нет… впрочем, иного и не ожидалось.
Только в паху отозвалось жаром,
который Майк сразу же затушил… перед смертью этот мужчина радовался
и предвкушал близость с женщиной. Желанной женщиной.
Майк поднял любопытный взгляд на
стоявшую неподалеку рожанку и слегка улыбнулся. И почему мужчины
теряют голову ради таких? Ладная вне сомнения, глазищи наивные,
огромные, полные губы манят… а обтянутая тугим корсетом грудь зовет
прикоснуться. Да и фигурка ничего — ноги длинные, бедра пышные,
талия в ладонях уместится… но чтобы ради такой убивать…
Майк медленно поднялся, подошел к
безвольно повисшему на руках дозорных убийце. Молодой же еще, Майка
чуть старше. Жалко. И ничем же не поможешь, никак не спасешь.
Рука сама поднялась, пальцы
коснулись щеки рожанина, кольнула душу чужая буря. Гнев. Горечь.
Дикая ревность. Боль… Впрочем, тоже ожидаемо.
— Убитого зовут Дейк, — начал Майк,
отворачиваясь от убийцы-рожанина, — семнадцать зим отроду, из
южного рода, третий сын главы бедного семейства. Семья его не
содержала, убитый зарабатывал себе на жизнь сам. Где работал, не
знаю, думаю, что секретарем у какого-то богатенького архана.
Работал, судя по изможденному виду, тяжело, получал, скорее всего,
немного. Давно мечтал о любовнице, но кто же пойдет за бедным
арханом? Такому даже девку себе купить — роскошь.
Майк осмелился поднять взгляд на
Армана и вздрогнул: дозорный внимательно слушал.
— Думаю, наш убитый до сих пор был
девственником, — слова давались тяжело, ведь любовный опыт самого
Майка был невелик. Какой-то был, брат девчонок подкладывал, но опыт
этот был настолько смехотворным, что и признаваться не стоило. —
Потому о женщинах думал часто, наверное, слишком часто, до сих пор
отзвуки остались... И первое, что он сделал, заполучив много золота
— приоделся и пошел в дом веселья, чтобы снять содержанку
покрасивее.