Доктор был у себя. Он, не спрашивая, открыл дверь в смотровую, и
Аний был благодарен ему уже за это.
Мальчик ещё пытался думать, кто именно был виноват больше во
всей этой истории, он или стюард, потом розга свистнула, и мысли о
мести тут же пропали.
За пять или десять минут он пережил заново вчерашние страх и
ярость, потом – стыд, сожаление.
Но порка прекратилась только тогда, когда он обессилел и чувства
ушли все.
Домато спокойно поставил прут в вазу. Он ничего не сказал, но
Аний понял, что это не конец.
Он действительно сорвался второй раз, наверное, дня через три. И
в этот раз было гораздо больнее, потому что прошлые синяки ещё не
прошли, да и он знал уже, что будет долго и больно.
Но на этот раз его отпустило. Он понял, что может справляться с
собой, и что источник его ярости прежде всего в нём самом.
И Домато убрал вазу из смотровой.
Прошло пять лет, прежде чем перед ними снова встала та же
проблема: решить, насколько самость человека оправдывает подчинение
и даже смерть других, таких же, как он.
Но теперь боль уже не смогла бы ему помочь. Эрцогу ежедневно
приходилось перешагивать через чужие жизни. Всё, чему он научился –
не делать этого в поспешности или в гневе.
Аний Локьё вздохнул, сильно зажмурился, прижимая подбородок к
груди и прогоняя головную боль. Еще раз повел плечами. Включил
чайник.
Он привык обслуживать себя сам – слуги и ординарцы раздражали
его и мешали умственным упражнениям.
Корабль вошёл в фазу торможения с приличным толчком: видимо,
когда выключился основной двигатель, «боковые» несинхронно приняли
скоростную нагрузку.
Эрцог поморщился. Этот нахальный зеленоглазый пацан – капитан
«Каменного ворона» (!), тоже поморщился бы сейчас.
Сумасшедший имперский щенок на корабле с легендарным для
Содружества именем...
«Каменный ворон» был одним из самых древних судов, сбросивших
платформы с переселенцами над Доминэ. Или Домусом, как его называют
имперцы.
Синее морозное небо и тёмная громада корабля. Эрцог так часто
видел эти старые кадры, что казалось – он извлёк их теперь из
собственной памяти.
Что сам видел, как вздрагивает левиафан, выпуская к далёкой
планете посадочные модули, похожие на неуклюжие речные плоты.
Что означает это название для мальчишки? Совпадение? Знак?
Щенячья блажь?
И почему именно к этому имперскому капитану вдруг попал
утерянный столетие назад родовой сапфир дома Сиби?